Заратустра

И как по мановению волшебного жезла мы опять переносимся в авестийскую Эпоху Скорпиона, во времена Траэтаоны! Ведь ему, как мы уже писали, помог победить Ажи Дахаку возглавивший народное восстание кузнец Кей (Кава)!

Кей, современник Арьи…

Кий, сын и соответственно тоже современник Ария…

Кей, «соратник громовержца», то есть Перуна… что снова отбрасывает нас в Эпоху Скорпиона, но уже астрологическую!

Однако что же общего между Перуном и Арьей, спросите вы? Какая тут связь?

Она есть! И вполне определенная. Мы докажем ее существование — только не сразу, а перебрав несколько опосредованных звеньев этой загадочной цепи исторических совпадений и перекличек…

Предок Заратустры — на гербе Москвы?

Слишком много совпадений громоздятся друг на друга. Создается впечатление, что само время изменяет свою природу и движется уже не линейно, а циклично. Или, возможно, по спирали…

Двинемся же дальше — не по прямой, а по спирали — и мы. Отец Павел Флоренский называл такой способ исследования «круглым мышлением», подобным полифонии русской песни, когда важно «бережно собирать конкретную мысль, сгоняя в один затон подмеченные нами водовороты первичных интуиций: верность факту. Это накопление — путь к философской антропологии наших внуков, когда плотно сомкнется цепь ведения с преданием седой древности и всецело оправдается человеческий опыт»[38]

.

Итак, Арий, Орий, Ирэдж — разные транскрипции одного и того же имени. Очень похоже звучит и слово Ирий — а ведь это название райского сада у древних славян!

Да и само христианское слово Рай — модификация того же созвучия! Как говорится в Библейской энциклопедии, «слово это персидского происхождения и означает сад»[39]. Если быть более точными, то оно принадлежит не к персидскому, а к авестийскому языку, более древнему, чем фарси, и переводится как «богатство», «счастье».

Небесная, райская река Эридан (праведнику Ирийдан) в греческой античной мифологии была богата янтарем, что сразу переносит нас с Балкан в страны Балтии и на северо-запад России…

Так отвлечемся же на время от кровавых батальных драконоборческих сцен и поговорим о более приятном — о райских кущах…

Зороастрийцы ностальгически мечтали об утраченной благодатной прародине — Арьяна Вэдже, христианская традиция перенесла эту мечту человечества с земли на небеса, в Эдем.

У древних же славян-ведийцев Ирий (Вырей) — страна и земная и небесная одновременно. Это тот край, куда и птицы по осени улетают, и другие животные от всяких напастей перебираются. Как писал Даль: «туда спасается, временем, зверь, целыми косяками, от злого лешего, проигравшего, например, всех зайцев своих в карты другому лешему»[40].

Туда же уходят добрые люди после смерти, и там нет ни старости, ни болезней, потому что цветет и плодоносит там яблоня с молодильными яблоками — аналог библейского древа жизни.

И древо познания добра и зла растет там тоже: это белая береза вниз ветвями, вверх кореньями, в тех двенадцати корнях — священная мудрость. Произрастает эта волшебная береза на горе Березани. Гора Березань… Попробуйте произнести вслух это словосочетание и сравните с авестийским названием горного хребта Хара Березайти, который кольцом охватывает Хванирату, центр и сердцевину арийских (ирийских?) земель.

По сей день в Православной церкви сохранился обычай в праздник Троицы ставить в храмах и домах букеты из березовых веток.

А до Крещения Руси в эту пору поздней весны или раннего лета справляли Семик — праздник брошенных в землю семян. Лентами, сладостями и цветами украшали ирийское древо березу, как ныне мы украшаем новогоднюю елку. Взяв в руки клечево — букеты из березовых веток, пели в этот день песни, посвященные покровителю плодородия Яриле. «По их верованиям, — утверждает Ю. П. Миролюбов, — Ярила, исполняющий сердца вешней Ярью, несет мир, дружбу и любовь»[41].

Имена Ярила (Ярило) и Арий тоже, несомненно, родственны. А Ярило нередко в период двоеверия у славян, когда ведические верования постепенно вытеснялись христианством, выступал как Юрий (у хорватов — Зелени Юрай), Егорий или… святой Георгий.

Да-да, тот самый Георгий Победоносец, который с XIV века красуется на гербе Москвы и в честь которого был учрежден военный Георгиевский крест!

Гербовое изображение по очертаниям соответствует иконописному канону: «И ослепительное блистание его вихрем несущегося белого коня, — писал Е. Трубецкой, — и огневой пурпур его развевающейся мантии, и рассекающее воздух копье, которым он поражает дракона (выделено нами. — Т. Д., Е. Л.), — все это указывает на него как на яркий, одухотворенный образ Божией грозы и сверкающей с неба молнии»[42].

Но Георгия Победоносца изображают не только в виде всадника с копьем. Существует иная византийская иконописная традиция, где этот святой — уже не боец, а великомученик — стоит… с собственной отрубленной головой под мышкой.