Заражение. Том 1 [СИ]

Институт не был военным, поэтому производство бактериологического или вирусного оружия, разумеется, не велось. Для этого существовало множество специальных закрытых литерных институтов и даже городов, не отмеченных ни на одной карте страны. Тем не менее, специфика накладывала отпечаток — в ходе разработок могли появиться результаты совершенно противоположного ожидаемым свойства — именно так и случилось семнадцать лет назад. Вместо жизни — смерть. Вместо лечения — заражение.

Все разработки в том направлении свернули, документацию изъяли, провели полную стерилизацию помещений, а скрюченные агонией тушки подопытных животных собрали люди в защитных противочумных комплектах «КВАРЦ-1М». Они передвигались по лаборатории, где проводили испытания на животных с каменными лицами, плавно, точно под водой — упаковывая в вакуумные контейнеры каждый скрюченный экземпляр с выпученными глазками. Тщательно фотографировали, осматривали, занося малейшие детали в протокол. Видимо, подобную работу им приходилось выполнять постоянно — несмотря на кажущуюся медлительность, ребята знали свое дело.

Отсек с добровольцами находился в третьем корпусе на четвертом этаже. Отдельный блок с решетками на окнах, тройной пропускной системой, абсолютной стерильностью, существовал совершенно автономно — доступ к нему имели всего несколько сотрудников, проводивших исследование, заведующий лабораторий Лукин, заместитель директора Золотов и сам Леонид Маркович Трошин.

Тревогу объявили в пятницу рано утром, электронные часы в фойе на входе в третий корпус показывали восемь часов две минуты, то есть, через две минуты после положенного подъема.

Участник тестирования под номером тридцать четыре отсутствовал в своей палате, — это заметила охрана, сменившая ночную смену. Поначалу решили, что он в туалете. Если в палатах велось круглосуточное видеонаблюдение, то в туалетах, которые находились там же в палатах, оно отсутствовало. Все равно испытуемые ничего пронести не могли и эта работа, а это была все же работа, а не тюрьма, подразумевала ответственное выполнение подписанного контракта. Вознаграждение, выплачиваемое участникам испытаний (независимо от результата) было весьма солидным — за два месяца они получали среднюю годовую зарплату, так что точное и беспрекословное соблюдение соглашений было в их интересах. И до сих пор никто не нарушил контракт. Наоборот, попасть в группу добровольцев считалось делом очень выгодным, но почти невероятным. Разумеется, ходили слухи об экспериментах над людьми, тем не менее, каждый второй житель Огненска мечтал попасть в программу: кризис подкосил многие предприятия, люди хватались за любую работу, тут уже не до выбора и детских страшилок, бери, что дают.

Номер 34 отсутствовал и в туалете. Обыскали довольно большой блок, прочесали палаты — одну за одной, сначала своими силами, но когда запахло проблемами, вызвали службу безопасности НИИ, и почти одновременно явился человек в штатском. Теперь он сидел и качал своей удлиненной кверху, конусообразной уродливой головой, похожей на птичью голову инопланетянина. Трошин незаметно кидал на него презрительно-брезгливый взгляд, но тот, казалось, ничего не замечал. Он просто слушал, шмыгал носом и едва заметно кивал, точно соглашался с невидимым собеседником. Туда-сюда, туда-сюда. Однако ни наушника с проводком, ни микрофона Трошин разглядеть не мог.

Лукин развел руками.

— Мы обыскали институт, просмотрели записи с камер видеонаблюдения — тщетно. Никого. В пятницу вечером сокращенный день, отбой в десять вечера. Вот он лежит в своей палате. В десять пятнадцать вечера подымается, идет в туалет, пошатывается. Дверца туалета закрывается — там душ, писсуар, унитаз. Съемка, разумеется, не ведется. И… все. Оттуда он уже не выходит. Решетки на месте, — упреждая вопрос, продолжает Лукин. — Стены в целости, нигде ни трещин, ни следов подкопа, слома, тайных ходов… да и к чему весь этот цирк? Они взрослые люди, некоторые у нас уже по второму-третьему разу…

— Группу опросили? С кем он общался? Кто он вообще такой? — спросил Трошин, хмурясь.

— В группе тридцать восемь человек. Сейчас они находятся в общем зале, с ними охрана. Испытания рассчитаны на два месяца, и должны были закончиться сегодня. В целом, новая вакцина отлично себя зарекомендовала. Практически никаких побочных эффектов даже у части испытуемых с аллергией на яичный белок.

— Кто он такой? — повторил вопрос Трошин. — Может быть, конкуренты?

Разработка вакцины нового поколения стоила очень больших денег, над ее созданием день и ночь работал весь институт, нельзя было исключать и такую версию. Украсть формулу это одно, а живого носителя с генами и антигенами в крови — совершенно другое. Либо же он сам агент конкурирующей фирмы. Западные фармацевтические гиганты проявляли особый интерес к разработкам НИИ и теоретически могли подослать своего агента.