Зарево войны II

-    Ну, жалоб на отсутствие лишней возможности пострелять вы от меня точно не услышите, - сказал второй, убирая меч и болт-пистолет.

С неба спустился третий космический десантник; этот нес в руках человеческого ребенка.

-    Я вижу, вы там подобрали пассажира? - спросил Авитус.

Десантник поставил мальчика на землю. Судя по всему, ему было от десяти до одиннадцати лет, и Авитус не мог не заметить, что его физиогномические характеристики подходят для претендента в Кровавые Вороны.

-    На самом деле двух, сержант, - ответил десантник.

Он снял шлем и Авитус узнал члена штурмового отделения по имени Келл.

-    Нам понадобилось время, чтобы доставить их сюда в целости.

-    Освободите мне площадку! - раздался в воксе голос сержанта Таддеуса, когда четвертый и последний Кровавый Ворон появился в небе.

Как и Келл, Таддеус нес в руках мальчика, который был на год или два младше первого, и, судя по внешности, мог быть его братом.

Таддеус приземлился, но продолжал держать мальчика н руках, словно защищая. Не говоря ни слова, он подошел к Авитусу, глядя на пылающее защитное кольцо.

-    Этого будет недостаточно, - сказал Таддеус, рассматривая выжженный в ландшафте пылающий шрам.

Трупы последней группы воинов, погибших недалеко от внутренней границы рва, все еще корчились и скручивались в огне.

-    Этого слишком мало.

Авитус перевел взгляд с Таддеуса на ров и обратно. Он почувствовал, как зачесалась кожа лица и шеи в тех местах, где встречалась с аугметикой - знакомый знак надвигающейся опасности.

-    Что случилось, Таддеус? Какова ситуация снаружи?

Таддеус посмотрел на ребенка у себя на руках, и встретился взглядом с Авитусом.

-    Все плохо, брат, - сказал он, - и вот-вот станет еще намного хуже.

Сержант Арамус и двое выживших членов третьего отделения присоединились к капеллану Пальмариусу и претендентам, защищающим северо-восточный квадрант. Двое из претендентов уже погибли - один оказался рассечен надвое когтями ликтора, другой умер в агонии, когда коррозийные личинкоподобные организмы, выпущенные из тиранидского симбинта-плевателя проели плоть его плеча и головы, убив юношу быстро, но, к ужасу остальных, не мгновенно, - а третий был тяжело ранен колючим душителем, хотя и мог до сих пор двигаться и сражаться.

-    Вперед! - прокричал капеллан Пальмариус дюжине оставшихся на ногах претендентов, направляя их в бой высоко поднятым над головой крозиус арканум, - За Императора и все человечество!

Незадолго до этого выводок хормагаунтов численностью более двух дюжин особей пробился сквозь защитное кольцо и принялся опустошать внутренние территории. Прежде чем Пальмариус и его претенденты прибыли на место, несколько целых семей пали под ударами когтей и огнем оружейных симбионтов гаунтов - мужчины, женщины, дети - но как только появился капеллан Кровавых Воронов, орудующий крозиусом, словно массивным боевым топором, ворвавшись в центр тиранидской стаи, больше ни один из гражданских не погиб. К тому времени как появились сержант Арамус и братья Циррак и Сиддиг, размещенные в квадранте человеческие беженцы уже с криками разбегались, стремясь укрыться глубже в сердце города.

Арамус знал, что, в конечном итоге, им было некуда бежать. Впрочем, в данный момент он был рад, что беженцы не путаются под ногами, так что и он, и остальные могли сражаться с тиранидами не обращая внимания на сопутствующий ущерб.

-    Капеллан, сзади! - крикнул Арамус и расстрелял из болтера зашедшего за спину Пальмариусу гаунта.

Затем, взмахнув Мудростью, он вогнал сверкающий клинок в грудную клетку другого оказавшегося в пределах досягаемости монстра.

Сержант с самого начала знал, что оборона Зенита будет нелегким делом, и что было лишь вопросом времени когда ксеносы задавят защитников числом. Но теперь ему казалось, что интенсивность тиранидских атак в последние часы возрастала по экспоненте. С каждой минутой количество бросающихся на баррикады тиранидов все возрастало, их атаки приобретали все более жесткий, почти отчаянный характер. Арамус был чересчур хорошо осведомлен о своих врагах, чтобы приписывать тиранидам какие- либо индивидуальные мотивации или видеть осознанные действия в поступках существ, являющихся лишь безмозглыми придатками далекого и бесстрастного совокупного разума, но, возможно, именно разум улья заставлял их нападать таким образом. Возможно, флот-улей предпринимал все более жесткие меры в ответ на действия адмирала Форбс и ее боевой группы Аурелия, реагируя не сознательно и расчетливо, как разумное существо, но скорее как животное, инстинктивно пришедшее в ярость из-за укуса крошечного насекомого.

Еще один хормагаунт ринулся к позиции Арамуса; приблизившись достаточно близко, чтобы выстрелить в десантника ловчими крючьями, он резким сокращением мышц запустил хитинизированные сухожилия в голову и плечи сержанта. Арамус мгновенно крутнул Мудрость по дуге, и клинок силового меча отсек веревки сухожилий, так что они, безумно извиваясь и скручиваясь, полетели на землю подобно обезглавленным змеям, не в силах нанести какого-либо реального ущерба.