Зари. Мне удалось убежать

После одиннадцатилетнего отсутствия я наконец приехала в свою страну. Это случилось в 2005 году. Мой самолет приземлился в кабульском аэропорту, которого не было, когда я покидала Афганистан. Первое впечатление было очень тягостным — город изменился до неузнаваемости. Мне Кабул помнился спокойным, тихим местом, но когда я вышла из самолета, то поначалу не могла поверить своим глазам. Разрушенные здания, люди, живущие на грани нищеты, — все это испугало меня. Я задавала себе вопрос: зачем я, оставив свою семью, прилетела в такое опасное место? Настолько ли важна для меня моя работа? Несмотря на то что я покрыла голову шалью, отдавая дань уважения традициям моего народа, я чувствовала, что выделяюсь из толпы. Когда я ехала в такси из аэропорта в наш офис, располагавшийся в центре города, я узнала район, в котором раньше жила. Я даже успела увидеть свой старый дом и школу, в которую я ходила, но их внешний вид шокировал меня. Мне приходилось постоянно спрашивать водителя, где мы проезжаем, — после войны большинство зданий были частично разрушены, и я не могла узнать их. Люди тоже очень изменились: иногда я замечала, что мужчины разглядывают меня, словно диковинное животное в зоопарке. Но, несмотря на все мои изначальные страхи, я снова полюбила эту страну и приезжала сюда вновь и вновь. Горячее желание женщин освоить работу на радио придавало мне силы. Их смелость, позволившая им оставить свои семьи, чтобы приехать в Кабул на встречу со мной, вселяла в меня надежду, что все может измениться к лучшему, а их истории заставили меня поверить в то, что мои усилия не напрасны.

За это время я помогла подготовить более двадцати афганских женщин — рассказывала им, как брать интервью и писать статьи о женщинах из их провинций. Некоторые из них были еще школьницами или студентками, другие были практически необразованными, и им приходилось объяснять, как пользоваться компьютером. К примеру, Камилла из провинции Хост, что на юго-западе Афганистана, получила лишь начальное образование, но это не остановило ее — однажды она связалась со мной, когда я находилась в нашем офисе в Кабуле, и рассказала, что давно слушает нашу передачу и хочет внести свой вклад, записав для нас много интересных историй. И действительно, мы получили от нее немало рассказов, которые позже транслировались из нашей лондонской студии на весь мир.

Я была не только ведущей программы, но и редактором, а значит, мне нужно было распределить информацию так, чтобы уложиться в эфирное время. Другими словами, корреспондент, такой, как Камилла, присылал мне историю из жизни, а я должна была вместить ее в четырехминутный раздел программы. Я делила историю на четыре равные части, каждая из которых выходила в эфир раз в неделю. Стараясь заинтересовать слушателей, я обрывала историю на самом интересном месте, заставляя людей с нетерпением ожидать продолжения. До того как я начала работать над передачей, я думала, что как раз эти жизненные истории будет сложнее всего править, но реалистичность этих захватывающих рассказов сделала мою работу истинным удовольствием. Каждая фраза была наполнена таким чувством, что слушатели воспринимали эти истории с большим энтузиазмом.

Благодаря этим историям я лучше узнала о том периоде, когда страной управляли талибы. Для афганских женщин это время было сущим кошмаром. Они рассказывали о том, как родители отдавали собственных дочерей замуж за стариков, что с ними обращались, как с мусором, только из-за того, что у них не было образования и они не могли устроиться на работу. Долгие десять лет они не могли выйти на улицу, их голоса не были слышны из-за стен их домов, но я решила с помощью «Афганского женского часа» дать этим женщинам шанс быть услышанными.

Эти истории очень сильно повлияли на меня, и я вновь стала видеть сны о моем детстве в Кабуле и о войне. Я почувствовала, что эти женщины мне близки. Не важно, в какой провинции жила рассказчица, была она хазаркой или пуштункой — все они были афганскими женщинами, ставшими жертвами предубеждений. Одиннадцатилетние девочки рассказывали нам, как их отдавали замуж за мужчин, по возрасту не моложе их дедушек. Такие истории поступали к нам из западной провинции Хират, восточной провинции Кунар, южной провинции Кандагар и столицы Афганистана Кабула. Жизнь этих женщин была невыносимой, и я так прониклась их проблемами, что, даже сидя в лондонском офисе, чувствовала себя одной из них.