Заря Амбера

— Мы приближаемся к Джуниперу, — донесся до меня голос Фреды.

Я взглянул на нее.

— Ты узнаешь эти края?

— Да. Еще несколько часов, и мы на месте.

А потом наш экипаж окружили десять всадников в серебристых доспехах.

ГЛАВА 4

Рука моя мгновенно метнулась к лежащему на коленях мечу, но я не стал вытаскивать его из ножен. Всадники не выказывали ни малейшего желания напасть на нас; скорее уж они напоминали эскорт или почетный караул. Один из всадников повернулся, и я заметил у него на груди вышитый красно-золотой герб с изображением вставшего на дыбы льва — такой же, как у Дворкина. Очевидно, это его люди.

Я позволил себе расслабиться. Должно быть, пока мы под их защитой, нам ничего не грозит. Интересно, а что нам может грозить рядом с этим загадочным Джунипером?

Экипаж сбросил скорость, чтобы всадники могли ехать рядом. Я снова открыл окно, немного отдернул занавеску и принялся рассматривать ближайшего всадника, притворившись, будто занимаюсь этим исключительно от нечего делать. Из-под круглого серебристого шлема на спину спускались две толстые черные косы, а длинные, тонкие усы слегка покачивались, когда их хозяин на рыси привставал в стременах. Руки всадника выглядели катко странно — они были малость длинноваты для его роста и катко странно изгибались в промежутке между плечом и локтем, словно там наличествовал лишний сустав.

Внезапно всадник повернулся и взглянул прямо на меня. Его узкие желтые глаза отливали на свету опалесцирующим огнем, словно у кошки.

Я судорожно сглотнул и опустил занавеску, но по-прежнему продолжал исподтишка следить за ним. Может, это и вправду гвардейцы Дворкина, но они не люди. Впрочем, на адских тварей они тоже не походили. Так кто же они такие — или что они такое?

Я сделал глубокий вздох и заставил себя отвернуться. Я видел достаточно. И нечего ломать голову над вопросами, на которые покамест не можешь ответить.

Теперь я перенес внимание на Фреду. Она снова принялась тасовать и раскладывать свои карты Таро — раскладывать, собирать и раскладывать заново, то по кругу, то по диагонали, то по квадрату с каким-нибудь узором в середине.

— Пасьянс? — поинтересовался я, пытаясь привлечь ее внимание. Может, удастся еще что-нибудь узнать.

— Нет.

— Я предпочитаю игры, в которые играют двое.

— Игры — развлечение для детей и стариков.

Я подался вперед, чуть наклонил голову набок и повнимательнее присмотрелся к ее колоде. На обычных картах Таро, которыми пользуются ведуньи и гадалки, нарисованы всякие религиозные и астрологические фигуры. На этих же были изображены люди, которых я не знал, и места, в которых никогда не бывал, — странного вида замок, лесная поляна, романтичный морской берег, залитый сиянием луны… точнее, лун, — ибо в небе их висело две. Это что, такая шутка художника или реально существующее место? Кто ж его знает? Теперь я ни в чем не был уверен.

Фреда собрала карты, перетасовала семь раз и сдала пятнадцать штук, три ряда по пять карт. Выпали портреты каких-то мужчин и женщин. Большинство из них были достаточно похожи на Дворкина, чтобы тоже оказаться его родственниками.

— Что ты высматриваешь? — спросил я, когда ожидание сделалось совсем уж невыносимым.

— Нашу семью, — ответила Фреда и указала на лежащие перед ней карты. — Девять принцев Хаоса, от родной земли вдали. Шесть владычиц Хаоса — где их тропы пролегли?

Неужто ей вдруг вздумалось пошутить?

— Я знаю, что предсказатели всегда изъясняются смутно. Что ж, ты, по крайней мере, говоришь в рифму.

— Это просто часть старого-престарого стишка:

Девять принцев Хаоса, от родной земли вдали.Шесть владычиц Хаоса — где их тропы пролегли?Быстрый сокол, и олень, и единорог;Средь Теней утратит власть беспощадный рок.

Я никогда прежде не слышал этого стишка. Однако он был очень даже к месту.

— Мрачновато малость, — сказал я. Фреда пожала плечами.

— Не я его сочинила.

Лишь теперь я осознал, что мы говорим уже не на тантари, а на каком-то ином языке, более изысканном и ритмичном. Он тек с губ Фреды, словно вода из бокала, и я понимал каждое слово, как будто говорил на этом языке всю свою жизнь. Как такое могло случиться? Опять магия? Неужто я оказался заколдован и сам того не заметил?

— Что это з-за яз-зык? — поинтересовался я, слегка запинаясь.

— Тари — что ж еще? — отозвалась Фреда, одарив меня удивленным взглядом. Так смотрят на деревенского дурачка, спрашивающего, почему вода мокрая.

Тари… Звучало это вполне правдоподобно, и в глубине души я чувствовал, что Фреда говорит правду. Но откуда я знаю этот язык? Когда я его выучил?

Моя память утверждала, что я никогда его не учил.

И все же… все же я говорил на нем, как на родном. А еще я вдруг осознал, что мне все труднее вспоминать тантари, мой настоящий родной язык, — как будто он был частью какого-то далекого, полузабытого сна.

— Ты долго пробыл в Тени, верно? — со вздохом произнесла Фреда. — Иногда забываешь, что с тобой от этого может статься…