Заря страсти

Чарлз попытался что-то сказать, но Фостер умоляюще поднял руку:

— Пожалуйста, не перебивайте меня, друзья. Я не зря напомнил вам тот день накануне падения нашего славного Виксберга. Тогда еще все мы были сплочены и едины, червячок сомнения не прокрался в наши сердца. Подумай, как бы ты тогда отреагировала, если бы кто-то сказал тебе, что всего через несколько недель ты будешь всюду появляться в сопровождении врага, который уверен — и не стесняется демонстрировать этой своей уверенности — в том, что ты должна принадлежать ему душой и телом? Я знаю, что бы ты сказала на такое предположение, милая моя сестренка, — Фостер ласково обвел глазами ее побелевшее лицо, — ты бы рассмеялась в лицо дураку, который посмел бы такое предположить. Но я знаю, что сейчас у тебя нет выхода. Ты вынуждена терпеть наглые ухаживания нежеланного кавалера, чтобы оградить от проблем меня и тетю Тео. Я прекрасно понимаю, что этот хам позволил вам остаться в Лонгворт-Хаусе только в обмен на твою покорность и готовность его слушаться. Разумеется, он надеется на большее, гораздо большее, но никогда этого не получит. Что ж, в твоем лице он увидит, как сильна воля и решимость южан стоять за свое правое дело.

Чарлз покачал головой.

— Боюсь, Фостер, это не лучший способ демонстрировать нашу волю и решимость, — тихо сказал он.

— Ошибаешься, Чарлз! — пламенно отозвался Фостер. — Я знаю, что ты сделал все от тебя зависящее, чтобы защитить Риву, и благодарен тебе за это. Слава Богу, теперь мне уже гораздо лучше, и мы втроем сможем найти наилучший выход из сложившейся невыносимой ситуации.

— Выход? — тихо переспросила Рива. — О чем ты говоришь, брат?

Фостер внимательно посмотрел ей в глаза:

— Этот янки не отпускает тебя ни на минуту, и он шантажирует тебя, верно? — Рива вздрогнула, но Чарлз успокаивающе сжал ее руку, как бы говоря, что не выдаст постыдную тайну. — Ничего, теперь я положу этому конец! — уверенно заключил Фостер.

— Но как? — Рива едва сдерживала слезы. — Что ты собираешься сделать?

— Бежать! Лучшего момента, чем тот, который предоставляется нам сейчас, мы вряд ли дождемся! Необходимо срочно сообщить капитану Холлу, что гарнизон янки уходит из города. Ты, сестра, повяжешь платок на дерево, как вы и договаривались с Джорджем, а когда капитан свяжется с тобой, скажешь ему, что… — Тут он понизил голос, и Рива с Чарлзом, низко наклонившись к постели Фостера, внимательно выслушали его план побега.

Выйдя из больничной палаты, Рива почувствовала сильное головокружение и тошноту. У нее потемнело перед глазами, и если бы не заботливая рука Чарлза, она бы упала.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Чарлз, помогая ей добраться до дивана в больничном холле.

— Сама не знаю. — Рива покачала головой. — Это длится уже несколько недель. Тошнота по утрам, завтракаю через силу и вообще неважно себя чувствую…

Оглядевшись по сторонам и заметив свободную скамейку в конце коридора, Чарлз настойчиво потянул Риву за собой.

— Не стоит оставаться здесь у всех на глазах, Рива. Весьма возможно, что у майора Бэнкса есть соглядатаи, которым он приказал контролировать каждый твой шаг и даже подслушивать разговоры. Мне нужно серьезно с тобой поговорить, и этот разговор не для посторонних ушей.

Рива бросила на него растерянный взгляд, но подчинилась.

Отойдя в глубь коридора и укрывшись от чужих глаз, они присели на скамью; однако Рива не находила себе места, уже жалея, что сказала Чарлзу о своем нездоровье. Скорее всего это обычное легкое недомогание, не более того, но Чарлз так трепетно к ней относится, что непременно постарается раздуть из мухи слона.

Тем временем Чарлз продолжал внимательно смотреть на нее.

— И как давно у тебя интимная близость с майором Бэнксом? — тихо спросил он.

Рива покраснела.

— Не понимаю, о чем ты…

— ] Думаю, понимаешь, — уверенно произнес Чарлз. — Судя по симптомам, вполне вероятно, что ты беременна от него.

— О нет! — Рива закрыла глаза. — Только не это!

— Скорее всего дела обстоят именно так. — Чарлз был неумолим. — У тебя давно последний раз были месячные?

Рива покачала головой. Впервые в жизни она говорила на такие темы с мужчиной, и, как назло, этим мужчиной оказался Чарлз Уайтхолл. Она уже обсуждала свою задержку женского цикла с тетей, но у той этот факт не вызвал особых подозрений, и Теодора сказала ей, что, учитывая, сколько она нервничала и голодала, организм может выкинуть в ответ любую неприятную шутку. Но даже говоря о таких вещах с тетей, Рива чувствовала неудобство.

Все же, взяв себя в руки, Рива решила, что, поскольку речь идет о ее друге, который, по счастливому стечению обстоятельств, является врачом, она не должна ничего скрывать от него. Хотя его предположение о возможной беременности сначала показалось ей невероятным, но по здравом размышлении она была вынуждена признать, что такой вариант вполне возможен.

Впрочем, одна мысль о том, что она может носить под сердцем ребенка Джеффа, приводила Риву в трепет.

— Так когда у тебя кончились месячные? — настойчиво повторил Чарлз.