Зарой меня глубже. Такая богатая, такая красивая и такая мертвая. Представление окончено

Я задел его. Он разразился потоком слов. Его история была вполне логичной. Он прятался в маленькой гостинице, почти не выходил. Наконец терпение лопнуло, и он решил встретиться со мной.

Он пришел ко мне и позвонил, никто не ответил. Дверь была открыта, он вошел и увидел Вивиан Пристин. Он узнал ее по газетным фотографиям. Если его поймают…

Он решил сбежать, но его отпечатки были на дверной ручке. Он взял платок, чтобы их вытереть. В этот момент он услышал, как кто-то поворачивает ключ в замке. Он решил бежать и выключил свет. Я вошел, и он нанес удар.

Остальное я и сам мог рассказать.

Нолан слушал с бесстрастным лицом. Молчание нарушил Ломан:

— Ну, Клайд, хочу поговорить с Вами откровенно. Если бы у меня был сын, он был бы Вашего возраста. Если бы он попал в такую историю, я бы хотел, чтобы с ним были откровенны. Я не виню именно Вас. Я понимаю, Вы провели два года в лагере, а потом в госпитале. Когда Вы вышли, времена были трудные. Вы просто не смогли прийти в себя. А потом Вы прочитали объявление Линды, это была возможность подзаработать. Вас это ошеломило, я понимаю, и Вы решили устранить девушку и заполучить все. Думаю, Вивиан увидела Вас рядом со студией Линды. А когда Вы пришли к Джордану, она Вас узнала, и Вы вынуждены были убить ее. Я уверен, что присяжные обвинят Вас в предумышленном убийстве. Если Вы будете продолжать все отрицать, ничто не спасет Вас от электрического стула. Вы закончите свои дни в Синг-Синге. Я старше Вас, у меня есть опыт. С другой стороны, если Вы нам поможете, признав вину, Вы будете жить. Вам выбирать. Не отвечайте сразу же, подумайте.

Мистер Филипп Ломан нажал на кнопку на столе, появился патрульный.

— Уведите Данэма, — сказал Ломан. — Пусть его охраняют двадцать четыре часа. — Он повернулся ко мне. — Если этот парень попадет на электрический стул, это будет Ваша заслуга. Теперь убирайтесь.

Он поискал глазами Нолана:

— Отлично, лейтенант, завтра я предстану перед присяжными, и вот что мне от Вас нужно…

Это все, что я услышал, выходя.

В моем мозгу крутились идеи. Я поймал такси и поехал в редакцию «Трибьюн».

Мне дали экземпляр газеты, я сел и пролистал ее. На этот раз я нашел те две статьи. Одна о крушении поезда, другая об опротестовании развода. Крушение произошло в среду, а статья появилась в четверг. Я вырвал листок и положил в карман, потом поехал домой. Там я достал из стола автоматический пистолет и позвонил по телефону.

Потом я пошел к мистеру Адаму Пристину.

Глава двадцать вторая

На звонок открыл слуга, но не снял цепочку с двери. Он был в махровом халате и очень удивился, когда я попросил Пристина.

— В это время, сэр? Он уже отдыхает.

— Он еще не лег, — сказал я. — Скажите, что пришел Скотт Джордан.

Я ждал, рассматривая дом. Трехэтажный особняк казался крохотным на фоне соседних домов. За домом был дворик, окруженный невысокой изгородью, которую легко можно было перелезть. В окно я видел Адама Пристина, сидящего в кресле. Он продолжал сидеть, когда слуга провел меня в комнату. Весь пар из него вышел, вокруг рта пролегли складки, он являл собой жалкое зрелище.

Мне не было его жалко. Он сам был виноват в смерти жены.

Я полез в карман, вынул страницу «Трибьюн» и сказал:

— Вы знаете, почему я здесь.

Он посмотрел на газету и едва слышно произнес:

— Да.

— Жадность, — сказал я. — Жадность и стремление к власти. Как низко может пасть человек!

Он поморщился.

— Вы знали, что Гордон Де Витт стремился контролировать «Лейзинг индастриз». Чтобы его остановить, Вы забыли обо всем — о чести, справедливости…

Он молча слушал.

— Но ваша жена знала, кто убил Линду. Ей сказала об этом страница из газеты. Но Вы не разрешили ей говорить, и она разрывалась между преданностью мужу и жаждой справедливости. Это стало последней каплей, вот почему она позвонила мне. Вы отговорили ее от встречи, однако она все же пошла ко мне на квартиру и была там убита.

Он глухо застонал. Я продолжал:

— Вас устраивало, что Клайда Данэма обвинили, и Вы были готовы спокойно смотреть, как невиновный отправится на электрический стул. Вы боялись, что он продаст акции Линды.

Пристин сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Я посмотрел на него и язвительно заметил:

— Поздно плакать. Вивиан мертва, и Вы могли это предотвратить. Я встречал многих людей, но Вы… — Я покачал головой. — Таких я не встречал. Даже сегодня вечером у окружного прокурора Вы знали, кто убил Вивиан, и все же промолчали. Вы хотели, чтобы убийца Вашей жены остался на свободе. Зачем? Из-за денег?

— Джордан, я…

— Не пытайтесь оправдать себя, — рявкнул я. — Не говорите, что Вы молчали, потому что боялись, что Вас обвинят в сокрытии улик по делу Линды, в противодействии правосудию.

Он не мог поднять глаза и посмотреть на меня.

— Вы понимаете, — продолжал я, — что Вы никогда не будете в безопасности. Убийца не может оставить вас в живых, ведь вы знаете его тайну. Это представляет для него опасность…

Я замолчал, увидев, что дверная ручка тихонько поворачивается.

— Вот он, — прошептал я и тихо спрятался за портьеру. Потом осторожно выглянул одним глазом.