Однако польское правительство не вняло этим вполне обоснованным предостережениям. Пренебрегая коренными национальными интересами польского народа и государства, правящая клика буржуазно-помещичьей Польши рассматривала пакт с фашистской Германией как решающее событие в подготовке войны против Советского Союза.
В январе 1934 г. польский посол в Германии Липский, подписавший от имени своего правительства германо-польский пакт, говорил французскому дипломату Роша, что теперь «никогда не будет и речи о каком-либо восточном Локарно. Мы предупреждаем об этом Москву. Отныне германская экспансия меняет направление и цель. Мы спокойны. Судьба Австрии и Богемии не интересует более Польшу…»[641]
. Реакционный журналист Мацкевич признал, что польская правящая клика рассматривала это соглашение в первую очередь как антисоветский акт. «Договор Гитлера с Польшей от 26 января 1934 г., — писал он, — являлся началом осуществления германского похода против Советского Союза при активном участии Польши, при нейтралитете Англии и Франции»[642].Польские фашистские публицисты-эмигранты после войны пытались утверждать, что в сложившейся международной обстановке 1934 г. в условиях, когда Англия и Франция подписали «пакт четырех» с Германией и Италией, польскому правительству будто не оставалось иного выхода, как заключить пакт с Гитлером. Будучи врагами Советского государства, они сознательно замалчивают о другой возможности — сближения с СССР, что действительно гарантировало бы безопасность Польши. Подписанный еще 25 июля 1932 г., польско-советский пакт о ненападении мог стать действительной гарантией независимости Польши. Советский Союз настойчиво добивался установления дружественных отношений с Польшей, вносил ряд конкретных предложений, но все его добрые намерения наталкивались на глухую стену антисоветизма.
Для того чтобы еще больше вовлечь Польшу в антисоветские акции и использовать ее для подрыва безопасности в Европе, гитлеровцы сулили польскому правительству территориальные приобретения, особенно за счет Советского Союза. Во время частых поездок лидеров фашистской Германии в Польшу обсуждались планы совместной войны против Советского Союза. Гитлеровцы знали, что предложения совместной войны против СССР вызовут одобрение со стороны правящей клики Польши.
Наиболее полно и откровенно планы войны против СССР обсуждались во время визитов Геринга в Польшу в 1935 г. на так называемую «охоту» в Беловежскую пущу. Суть этих переговоров изложена в официальной записке тогдашнего заместителя министра иностранных дел Польши графа Шембека.
«Сегодня обсуждал с господином Липским вопрос о визите Геринга в Польшу, — пишет Шембек. — Посол утверждал, что во время бесед в Беловеже и в Варшаве Геринг был весьма откровенен. Особенно в беседе с генералами, когда он наметил в общих чертах далеко идущие планы, намекнув об антирусском союзе и совместном нападении на Россию. Геринг давал понять, что при этих условиях Украина стала бы польской сферой влияния, а Северо-Западная Россия — германской»[643]
.С фашистским диктатором Пилсудским и президентом Мосьцицким Геринг имел еще более откровенный разговор. Он предложил Пилсудскому принять на себя общее командование объединенными германо-польскими силами в войне против СССР. Предложение было встречено с восторгом.
Таким образом, вопрос о совместной войне против Советского Союза был основой германо-польского союза и служил той приманкой, с помощью которой Гитлеру удавалось использовать польскую правящую клику в своих целях. Правительство Польши послушно следовало в фарватере политики гитлеровской Германии и часто даже опережало ее в подрыве мира и безопасности народов Европы.
Именно потому, что польско-германская сделка наносила сильный удар по планам организации европейской безопасности, она вызвала одобрение в правящих кругах США, Англии и даже Франции, которые увидели в польско-германском пакте продолжение их собственных планов возрождения германского милитаризма и поощрения антисоветской политики Германии. Польский посол в США Соколовский доносил в Варшаву о том, что помощник государственного секретаря Филиппе выразил большой интерес и удовлетворение развитием германо-польских отношений[644]
.Правящие круги Англии также подталкивали Польшу к сделке с гитлеровской Германией. Советник польского посольства в Лондоне Вселакия сообщал о своей беседе 11 декабря 1933 г. с двумя директорами департаментов МИД Англии — Виграмом и Коллнером, которые заявили ему об идентичности целей внешней политики Англии и Польши, о том, что Форин оффис (министерство иностранных дел Великобритании) «очень хорошо проинформирован» о польско-германских переговорах и что правительство Англии согласно оказать давление на Литву с целью ее «объединения с Польшей»[645]
.