Засада на синюю птицу

– Лешк, а давай мы Дика во дворе оставим, чтобы он охранял дом от воров и всяких там Сень. Все равно он в лодке только мешать будет.

– Тогда вам придется подождать еще минут десять, пока я его искупаю, – сказала она. – Почему он должен страдать тут от жары в своей шубе? Мы ж его на целый день оставляем.

И, не слушая возражений брата, повела пса на речку.

Очутившись на собачьем пляже, Дик в этот раз повел себя не так, как обычно. Когда Лешка спустила его с поводка, он побежал не к воде, а к углублению в холме, откуда раздался отчаянный визг. Девочка ухватила Дика за ошейник и, с трудом удерживая, заглянула внутрь пещерки. Вжавшись в дальний угол, два вчерашних лопоухих щенка испуганно таращились на клыкастого зверя.

Лешка поскорее оттащила от них Дика, приказала ему поплавать и увела домой. Проголодавшийся пес сразу кинулся к своей миске, куда она наложила вкусной каши с мясом. Глядя, как он ест, девочка вспомнила о несчастных щенятах. Вчерашняя лафа вряд ли когда-нибудь повторится, и они так и будут сидеть там голодными.

– Бедные собачки, – вздохнула она.

– Ты это о ком? – услышал ее Артем.

– О щенках. Сидят в той пещерке со вчерашнего дня.

– И чего они там нашли? – подивился Ромка, и глаза его вдруг вспыхнули. Все же кража Сашкиных пирогов никак не давала покоя. – Слушайте, люди! А вдруг там тайник, а мы о нем до сих пор не знаем? Иначе чего им в пещере сидеть, давно бы сбежали на мусорку. Зуб даю, что-то унюхали.

– Давайте по пути забежим и проверим, – сказал Артем. – Хотя я сомневаюсь, что там что-то может быть.

Ромка взвалил за спину Сашкину палатку и помог другу надеть огромный рюкзак. Лешке досталась ноша поменьше. Они тщательно закрыли двери, окна, калитку, приказали Дику сторожить дом и бодро зашагали по дороге.

Щенки по-прежнему сидели в пещерке, вернее сказать, лежали на голых камнях и являли собой наглядное воплощение выражения «кожа да кости». Их животики после вчерашнего пира уже опали, и сквозь короткую шерстку проступали острые ребра. Пока Ромка обследовал грунт и камни на предмет тайника, девочка погладила щенят и вытащила из рюкзака два бутерброда. Малыши их мигом проглотили и завиляли хвостиками, прося еще. А когда брат, ничего, конечно, не обнаружив, заторопился уходить, Лешка поняла, что совершила большую ошибку: щенки пошли за ней как привязанные. С ней уже было нечто подобное. Однажды к ней привязался огромный немецкий дог, и это вылилось в целую историю[1].

Она остановилась и топнула ногой:

– А ну, брысь!

Щенята в страхе отбежали, а один поднял вверх мордочку и заплакал, как обиженный ребенок.

Лешка сделала шаг назад, но пересилила себя и догнала мальчишек. А когда оглянулась, то увидела, что щенки украдкой опять плетутся за ней. Что же с ними делать? Взять их себе не может, у нее уже есть Дик, к тому же, когда они уедут в Москву, на даче никого не останется, и щенята пропадут от холода и голода. А если вернутся в пещерку, погибнут еще раньше. И не вернутся – тоже погибнут. Если их, таких симпатичных, до сих пор никто не взял, то подросшие они и подавно никому не будут нужны.

Лешкино сердце дрогнуло. Ну почему к ней то и дело привязываются бездомные собаки и она чувствует себя виноватой из-за того, что не может их всех приютить? Она взяла Артема за руку и жалобно проговорила:

– Может быть, съездим завтра или послезавтра в Москву и сдадим их в собачий приют? А пока можно попросить Маргариту Павловну, чтобы она подержала их у себя, все равно у них во дворе собачья будка пустует.

Артем согласно кивнул, а брат, как всегда, недовольно заворчал:

– И сколько раз тебе говорить, чтобы ты не лезла к бродячим собакам и не приручала их. Где его искать, этот приют? – Но потом взглянул на несчастных щенков и махнул рукой: – Ладно, пошли.

Дом с мансардой встретил друзей гостеприимно распахнутыми дверями и окнами. Маргарита Павловна завидела их издали и приветливо замахала обеими руками со второго этажа, а Жан-Жак с радушной улыбкой вышел навстречу.

– Рад вас видеть. С чем пожаловали и куда собрались? – спросил француз, обратив внимание на огромные рюкзаки за плечами друзей.

– На озеро, – скинув с плеч палатку, ответил Ромка. А Лешка оглянулась. Вислоухие бродяжки склонили набок мордочки в напряженном ожидании, как будто понимали, что сейчас решается их судьба.

Девочка указала на щенков пальцем и, заикаясь от волнения, проговорила:

– Да вот… у нас дома Дик… Нельзя ли им у вас пожить, хотя бы временно? Хотя бы несколько дней. А потом мы их заберем и отвезем в Москву.

Жан-Жак присел на корточки и поманил к себе щенят. Они только того и ждали. Один так заторопился, что даже споткнулся по дороге и завалился на бок. Француз почесал их за ушками и встал.

– Отощали, бедные. Сейчас я поесть принесу. Мы с Риточкой давно решили завести дворовую собаку, собирались взять из приюта, но раз вы этих привели, то и пусть живут.

– Оба? – обрадовалась Лешка. – Вы их, значит, насовсем себе возьмете? А если в Париж с Маргаритой Павловной соберетесь, тогда как? Мы-то уедем в конце августа.