Засекреченный полюс

Тем временем на самолете Метлицкого уже запустили двигатели, машина выкатилась из общего строя и остановилась в снежной метели, поднятой винтами. Группа провожающих росла на глазах. Все жители ледового лагеря пришли пожелать нам счастливого приземления: Штепенко, Водопьянов, Червичный, Котов, Падалко, Сузюмов, Морозов, летчики, гидрологи, бортмеханики, радисты. Чибисов сказал что-то Кузнецову, махнул нам рукой. Пошли! Пурга, поднятая крутящимися винтами, сбивала с ног, и мы, подняв воротники, подставляя ветру спины, с трудом вскарабкались по стремянке в кабину. Бортмеханик с треском захлопнул дверцу. Сразу стало темно. Замерзшие стекла иллюминаторов почти не пропускали света. Они казались налепленными на борт кружочками серой бумаги. Мы устроились на груде чехлов от двигателей, еще хранивших остатки тепла, терпко пахнувших бензином и горелым маслом. Гул моторов вдруг стал выше, пронзительнее, машина вся задрожала, покатилась вперед, увеличила скорость и, легко оторвавшись от ледовой полосы, стала быстро набирать высоту. Глаза уже привыкли к полумраку, и можно было осмотреться. В грузовой кабине обычно было просторно, хоть в футбол играй. Но сегодня она была до предела завалена всевозможными вещами. Повсюду стояли деревянные ящики с оборудованием, катушки стального троса, густо смазанного солидолом, фанерные коробки с полуфабрикатами, мешки с хлебом и оленьими тушами. Вдоль левого борта выстроились полдюжины железных бочек, связанных между собой толстым канатом, - запас бензина. Поперек кабины, преграждая путь, стояла обросшая льдом гидрологическая лебедка.

Хвост самолета был забит лагерным снаряжением: палатками, связками оленьих шкур, баллонами с пропаном, закопченными газовыми плитками. У самой дверцы лежит аккуратно упакованный в брезентовое полотнище большой сверток, из которого выглядывают кончики дуг запасной палатки, предназначенной для нас на случай непредвиденной задержки на льдине после прыжка. Бортмеханик озабоченно оглядывал беспорядок, царивший в кабине.

- Вы уж, ребята, не обессудьте, - сказал он извиняющимся тоном. - Совсем с ног сбился. Думал, прилетим сегодня, отдохну малость, а потом наведу порядок в своем хозяйстве, а вместо этого приказали парашютистов, то есть вас, выбрасывать. Да вот еще, может, прыгать будете в левую дверь. Она все же грузовая, пошире. Я вот глядел, как вы втискивались в кабину. Даже жалко вас стало.

- Ну, молодец, правильно сообразил, - одобрил предложение Медведев. - Пожалуй, для меховой-то робы правая дверка тесновата. Еще застрянем. Вот смеху будет. А ты, Виталий, чего замолк? Рассказал бы чего-нибудь. Не то пока до полюса долетим, со скуки помрем. - Он помолчал, похрустел сухариком, завалявшимся в кармане. - А все-таки лихо с полюсом получилось. Прыжок будет круглый - семьсот пятидесятый. И звучит неплохо - на Северный полюс совершен семьсот пятидесятый, а? Этот, наверно, потрудней будет, чем даже на железную дорогу.

- На какую дорогу? - переспросил я.

- На железную. Дело было так. Прыгал я тогда в третий раз. Дал мне инструктор задание открыть запасной парашют. Есть такое упражнение для начинающих, вот только номер его не помню. Аэродром наш был рядом с железной дорогой. Прыгали мы с высоты 600 метров. Пилот попался молодой, напутал с расчетами точки сбрасывания и подал команду "пошел" раньше времени. Раскрыл я запасной парашют и понесло меня к железнодорожному полотну, по которому шел паровоз с кучей вагонов. Опыта управлять парашютом я тогда не имел и снижался куда придется. Смотрю, несет меня прямо на рельсы, навстречу паровозу. Мама родная! Закричал что есть мочи. Да кто меня услышит? А на станции стоят зеваки и наблюдают, как я на вагоны собираюсь свалиться. Видно, думают, что так надо. Хорошо, начальник станции увидел это дело, замахал флажком. Остановил поезд. А я все-таки умудрился приземлиться прямо на открытую платформу с песком. А в другой раз... - Петрович не договорил, заметив, что к нам пробирается Володя Щербина.

- Ну, ребята, как самочувствие, настроение? - сказал он, присаживаясь рядом на чехлы.

- Настроение бодрое, самочувствие отличное, только холодно и ноги затекли, - отозвался я.

- Вот и хорошо. Значит, слушайте и запоминайте. Порядок работы будет такой, - продолжал он уже другим тоном. - До полюса лететь еще минут тридцать. Как только выйдем на точку, определим координаты. Там будем выбирать площадку для выброски.

- Постарайтесь, - сказал Медведев, - поровнее найти.

- А если не найдем, будете прыгать или обратно полетите? - спросил, ехидно улыбаясь, Щербина. Но Медведев так на него посмотрел, что он шутливо-испуганно замахал рукой. - Ну не серчай, я же так, пошутил.

- Ты эти свои дурацкие шутки брось, - сердито сказал Медведев.