Засекреченный свидетель

Друзья по олимпийскому бизнесу успешно отработали технологию «выдвиженчества» городов на право проведения Игр. Причем инициаторов, как правило, интересовал не результат, а процесс. Разве в России никого не задела история с бесперспективной идеей выдвижения Санкт-Петербурга? Олимпийские сирены заворожили мэра города грандиозными планами. Замысел оброс политическими аргументами и был поддержан там, откуда пришел, — в Москве. Появились указ президента и распоряжение правительства. И пошло-поехало: учредили федеральный оргкомитет, спецфонд.

— Знаете, — говорил Ромашин, — я сейчас навскидку только об одной афере вам расскажу. Вот как выглядели растраты по изготовлению только Заявочной книги (три тома, триста экземпляров) — на каждый комплект «израсходовано» примерно семь тысяч долларов! Малоизвестная зарубежная фирма, по сути крохотное пиар-агентство, находившееся под патронажем Бодрова, согласно договору, должна была разработать макет, изготовить и передать тираж с документацией фонду. Однако ни книги, ни документация не были получены. В МОК было доставлено лишь семьдесят экземпляров. И только лоббирование «барина» спасло питерский оргкомитет от полного краха. Относительно же судьбы остальных двухсот тридцати комплектов имеются лишь заверения «команды» Такача о том, что они якобы разослали их международным спортивным федерациям. Подтверждающие рассылку документы на сумму в четыре миллиона долларов, разумеется, отсутствуют.

Далее Ромашин рассказал, что сам Бодров получил напрямую от петербургского оргкомитета перед поездкой на Игры-96 в Атланту 96 100 долларов на «представительские расходы», а еще 50 тысяч — «на личные расходы».

По сведениям проведенного депутатского расследования, полностью подконтрольный тогда Бодрову РОК затратил на продвижение кандидатуры Санкт-Петербурга суммы, эквивалентные стоимости 800 килограммов золота. Тем не менее «стрелочником» назначили вице-губернатора Большова, курировавшего питерский комитет по спорту. Его «дело» стало показательным примером «коррупции в высших эшелонах». Ключевой повод — финансовая деятельность фонда «По проведению в Петербурге Олимпиады 2004 года», президентом которого по бумагам как раз числился Большов…

«Дело» направили в Петербургский городской суд. Но поставить «заказную» точку не успели: в ночь на 7 мая 2002 года Большов скончался от внезапного инсульта, а десятью днями раньше имел диагнозы — цирроз печени и гепатит. Спустя месяц его оправдали вчистую, но без огласки и с провалом обвинения. Между прочим, в компетенцию Большова не входило решение конкретных финансовых вопросов. Эти вопросы находились в ведении президента РОК…

От исторических изысканий собеседники потихоньку перешли ко дню сегодняшнему. Ромашин как на духу рассказал Турецкому о том, как именно в комитете велась двойная бухгалтерия. Существовала черная касса, где хранились неофициальные средства. Алексей Илларионович передал следователю толстую папку черного цвета. В ней оказались счета, проводки, перечисления на миллионные суммы. Какие-то из этих сумм переводились на официальные счета в России, другие — в банки ближнего и дальнего зарубежья. Ромашин подробно рассказал о каждой проводке, о каждом получателе. Вот суммы, полученные самим Калачевым, вот — другими должностными лицами, причем очень влиятельными. Здесь и суммы, полученные полковником Ореховым за оказание услуг и охрану Калачева…

— Копии этих документов, — говорил бухгалтер, — были переданы и журналистке Заславской. Целый рюкзак бумаг. Мог бы получиться острейший обличительный материал. Жаль, что трагическая случайность оборвала жизнь талантливой журналистки…

Поделился Ромашин и своими впечатлениями о Владиславе Калачеве, с которым был близок многие годы. Владислав был некогда добрым и честным человеком, никогда не зарился на чужую копейку. Был он и отличным спортсменом, они вместе когда-то играли в хоккейной команде «Спартак». Когда же Славу «назначили» в Олимпийский комитет, человека просто подменили. Этого мягкого, бесконфликтного человека стали ломать, припечатывать к стенке покруче, чем в хоккее. Поначалу он сопротивлялся. «Барин» был очень недоволен новой политикой, которую стал проводить Калачев. И начал давить на все возможные рычаги влияния. И Слава где-то дрогнул, не выдержал натиска сильных мира сего и сдался. Он делал то, что ему приказывало «начальство», которое, как известно, при любой власти располагается в Кремле. Вот и сгорел человек, не выдержал, покончил с собой, выбросился с балкона!..

Турецкий слушал бухгалтера больше четырех часов. Неоднократно пытался прервать, говоря, что специалисты разберутся с документами. Не надо, мол, себя утруждать, поберегите силы. Хотя бы для борьбы с болезнью. Но Ромашин говорил и говорил. Ему не нужно было бороться с болезнью. Ему хотелось дать последний и решительный бой мировой несправедливости.