Защита 240

Кабинет Зорина был одновременно и его личной лабораторией. Кроме обширного письменного стола, здесь стояло несколько лабораторных столов с аппаратурой и множество колб и штативов с пробирками. Южная и восточная стены были почти сплошь застеклены и заставлены легкими этажерками с аккуратно расставленными на них растениями.

Рабочий день еще не начинался. В помещениях института царила та особенная тишина, которая располагала к серьезным занятиям. Викентий Александрович углубился в дела.

Рядом с солидными книжными шкафами стоял сейф. Зорин встал из-за стола и нажал зеленую кнопку сейфа. Из средней его части выдвинулась маленькая полочка, туго обтянутая плотной бумажной лентой. Викентий Александрович расписался на ленте и отправил полочку в сейф. Послышалось ворчание, щелкание - и полочка с треском выдвинулась снова. Одновременно с этим в верхней части сейфа замигала красная лампочка и затрещал звонок.

Зорин недоуменно пожал плечами. Внимательно проверив подпись, он заметил, что расписался не совсем точно.

- Ну, что ты волнуешься? - искоса поглядел академик на мигавшую лампочку и поморщился от назойливого звонка. - Потише, потише, пожалуйста! Не шуми. Я сейчас сделаю все как следует.

Викентий Александрович написал свою фамилию четче и опять задвинул полочку в сейф.

Сейф удовлетворенно щелкнул своим металлическим нутром, и верхняя массивная дверца плавно растворилась.

- Ну, вот, так бы и давно, - добродушно пробурчал Зорин, - а то поднимаешь шум на весь корпус из-за какой-то едва заметной черточки! А впрочем, молодец. Молодец, конечно.

Викентий Александрович вынул объемистую папку с проектом Резниченко, бережно закрыл дверцу, подмигнул сейфу и направился к письменному столу.

Не меньше, чем история с Никитиным, его беспокоила судьба Резниченко.

Медленно, страницу за страницей просматривал он уже много раз читанную рукопись. Время от времени он делал на полях пометки и подолгу задумывался над отдельными местами. К сожалению, ничего! Ни одного мало-мальски существенного преимущества перед его проектом, который лег в основу "Защиты 240". Сергей выбрал неверный путь. Каски ничего не могут дать. Включить их в комплекс "Защиты 240"?.. Бессмысленно. Если бы хоть что-нибудь, хоть какая-нибудь новая деталь, делающая более совершенной "Защиту 240". Как бы это было хорошо! С какой радостью он поддержал бы проект Резниченко! А теперь?

Карандаш выскользнул из пальцев и покатился по полу. Зорин нагнулся за ним и вдруг почувствовал приступ тошноты. Голова отяжелела, закачалось кресло, потемнело в глазах.

Он до боли в пальцах сжал подлокотники и крепко сомкнул глаза. Головокружение понемногу проходило.

"Да-а, стар. Немного позже обычного лег в постель, немного раньше встал, поволновался, и вот, пожалуйста! Досадно! А ведь надо еще так много сделать".

Стало как-то тревожно - эта история с Никитиным, и вот сейчас с Сергеем.

"Да, старею! Ведь с тех пор только, как был построен первый прибор прошло...

Пожалуй, прибор старше Резниченко. Открытие сделано еще до его рождения. И уже несколько лет тому назад разработана "Защита 240".

С трудом поднятый с пола карандаш снова выпал из рук Зорина и покатился прочь от стола, а он и не заметил этого. Рука упала с подлокотника и бессильно висела так до тех пор, пока луч солнца не приласкал ее своим теплым прикосновением.

Зорин встрепенулся.

Солнце поднималось все выше и выше. Его лучи пронизывали зелень растений, и от них на страницы проекта ложились расплывчатые пятна - тени. Рассматривая их путаный красивый рисунок, Зорин вновь подумал о Резниченко.

Напрасно он перестал интересоваться растениями, биоксином, а мог бы сделать многое. Его остроумные и изящно поставленные опыты подтвердили, что биоксин, безусловно, можно использовать практически.

Несколько лет тому назад Резниченко с группой молодых ученых открыл биоксин - вещество, влияющее на развитие растений более интенсивно, чем все известные до сих пор стимуляторы роста.

Внедрение этого нового вещества в сельскохозяйственную практику открывало огромные перспективы. Вот Бродовский... Молодец Михаил Николаевич! Он понимает, чего можно достичь при помощи биоксина. Работает с ним настойчиво, с Душой. А ведь трудно ему - радиофизик.

А Резниченко теперь целиком захвачен продвижением своего проекта защиты от электромагнитной агрессии... Что это? Желание блеснуть? Желание крикнуть на весь мир: я, Резниченко, первый предложил защитные каски. Чуть ли не спаситель цивилизации. Эх, тяжело ему будет, а ведь сказать ему о существовании "Защиты 240" - нельзя.

Зорин быстро, не глядя, перелистал последние страницы проекта.

"Как изменился Резниченко за последнее время! И изменился, нужно сказать, в худшую сторону. Огонек карьеризма всегда теплился в нем, а теперь этот огонек может разгореться в нехорошее пламя. Сожжет оно Сергея. Да, сожжет".