Защита "240"

— Вот, пожалуй, и все, что можно сказать о нем, — закончил Кузнецов. — Как видите, нет ничего компрометирующего.

— Ну, что ж, тем лучше. Я везу с собой, товарищ Кузнецов, приборы типа наших 24–16, - похлопал Титов ладонью по солидному чемодану, оклеенному светло-коричневым дерматином. — Эти приборы несколько переконструированы. Думаю, они помогут нам разобраться во всем этом деле. Начнем сегодня же, и начать нужно, мне кажется, с квартиры Никитина.

— Обыск?

— Нет, что вы! — Титов задумался, соображая, как воспримут его предложение капитан Бобров и его сотрудники. — Обыск, по-моему, не нужен. Вы припоминаете, товарищ Кузнецов, при каких обстоятельствах мы с вами познакомились?

— Ну как же, Иван Алексеевич. — В косо поставленном зеркальце Титов увидел улыбку на лице Кузнецова. — Припоминаю. Кусок картона задал нам всем немало работы.

— Вот, вот. А вы помните, как разрешилось это запутанное дело?

— Еще бы! Ведь на приборы влиял этот чертов картон, на котором разравнивали листочки радиоактивного сплава. Иван Алексеевич! — Кузнецов притормозил машину и повернулся к Титову. — Вы думаете, что и в этом случае?..

— Уверен!

Кузнецов погнал машину быстрее, сосредоточенно вглядываясь в бегущее под колеса шоссе и молча продумывая предположение Титова.

— Вы здесь уже несколько дней, — прервал молчание Титов, — не так ли?

— Да, Иван Алексеевич, вторую неделю.

— Ну вот, значит, обстановку изучили. Скажите, есть возможность… Нет, впрочем, это будет сложно.

— Что именно?

— Снять комнату рядом с квартирой Никитина. Это облегчило бы нашу задачу.

— Это уже сделано, — удовлетворенно улыбнулся Кузнецов. — Капитан Бобров, как только приехал сюда, нанял комнату у хозяйки Никитина.

— Вот это чудесно! Молодец Петр Алексеевич! Как же ему это удалось?

— Сезон, Иван Алексеевич. Дачный сезон. Хозяйка переехала в летнюю кухню и с удовольствием пускает дачников. Никитин — ее постоянный жилец. Им она очень довольна. Не нахвалится: какой, говорит, симпатичный человек. Работящий, самостоятельный, не пьет и вежливый. По хозяйству много помогает. Старушка нам с капитаном доверительно рассказывала, что непременно хочет подыскать Никитину хорошую невесту.

— Заботливая старушка. Не подыскала еще?

— Нет, Иван Алексеевич. Но похоже, что Никитин уже сам нашел себе девушку.

— Вы с капитаном знаете ее?

— Это Белова, сотрудница спецлаборатории филиала.

Директор филиала института академик Зорин, которого предупредили о приезде Титова, появился у себя в кабинете раньше обычного.

Кабинет Зорина был одновременно и его личной лабораторией. Кроме обширного письменного стола, здесь стояло несколько лабораторных столов с аппаратурой и множество колб и штативов с пробирками. Южная и восточная стены были почти сплошь застеклены и заставлены легкими этажерками с аккуратно расставленными на них растениями.

Рабочий день еще не начинался. В помещениях института царила та особенная тишина, которая располагала к серьезным занятиям. Викентий Александрович углубился в дела.

Рядом с солидными книжными шкафами стоял сейф. Зорин встал из-за стола и нажал зеленую кнопку сейфа. Из средней его части выдвинулась маленькая полочка, туго обтянутая плотной бумажной лентой. Викентий Александрович расписался на ленте и отправил полочку в сейф. Послышалось ворчание, щелкание — и полочка с треском выдвинулась снова. Одновременно с этим в верхней части сейфа замигала красная лампочка и затрещал звонок.

Зорин недоуменно пожал плечами. Внимательно проверив подпись, он заметил, что расписался не совсем точно.

— Ну, что ты волнуешься? — искоса поглядел академик на мигавшую лампочку и поморщился от назойливого звонка. — Потише, потише, пожалуйста! Не шуми. Я сейчас сделаю все как следует.

Викентий Александрович написал свою фамилию четче и опять задвинул полочку в сейф.

Сейф удовлетворенно щелкнул своим металлическим нутром, и верхняя массивная дверца плавно растворилась.

— Ну, вот, так бы и давно, — добродушно пробурчал Зорин, — а то поднимаешь шум на весь корпус из-за какой-то едва заметной черточки! А впрочем, молодец. Молодец, конечно.

Викентий Александрович вынул объемистую папку с проектом Резниченко, бережно закрыл дверцу, подмигнул сейфу и направился к письменному столу.

Не меньше, чем история с Никитиным, его беспокоила судьба Резниченко.

Медленно, страницу за страницей просматривал он уже много раз читанную рукопись. Время от времени он делал на полях пометки и подолгу задумывался над отдельными местами. К сожалению, ничего! Ни одного мало-мальски существенного преимущества перед его проектом, который лег в основу «Защиты 240». Сергей выбрал неверный путь. Каски ничего не могут дать. Включить их в комплекс «Защиты 240»?.. Бессмысленно. Если бы хоть что-нибудь, хоть какая-нибудь новая деталь, делающая более совершенной «Защиту 240». Как бы это было хорошо! С какой радостью он поддержал бы проект Резниченко! А теперь?

Карандаш выскользнул из пальцев и покатился по полу. Зорин нагнулся за ним и вдруг почувствовал приступ тошноты. Голова отяжелела, закачалось кресло, потемнело в глазах.