Защита от дурака

— Связь с Агло прервана! — крикнул на мой вопрос один из патрульных. База компактна, и через пять долек времени я уже был на централке. Связь оборвана — хитрое ли дело, на таком расстоянии, — не очень волнуясь, думал я.

Комендант, прозрачно-серый, стоя на возвышении, требовал тишины. Гомон смолк.

— Связь прекратилась еще вчера, — сказал комендант. — Простите, что скрыл. Я полагал, что есть надежда…

— Связь никогда не прерывалась! — выкрикнули из толпы.

— Спокойствие! Я не осмеливался вам сообщить… Связи не существует со всеми базами заслона, а также со всеми исследовательскими форпостами.

Он замолчал. Тишина была немыслимая при таком скоплении агломератов. Лица всех менялись буквально на глазах. Я тоже испугался — может, чего-то не понимаю?

— Возможно, — выдержав паузу, сказал комендант. — Агломерации больше не существует.

Реакция была необычайна — ни крика, ни воплей. Тишина. Толпа медленно, без слов разбрелась по рабочим местам. Это были закаленные космосом работники, которым стало стыдно своих бега, ропота, суеты. Им оставалось ждать, и они отправились ждать.

Возвращение на планету было бы худшим временем в моей жизни, если бы мне потом не довелось пережить еще худшее. Мы летели в никуда. Ни одного сигнала с Агло. Планета словно вымерла. Наконец, мы вошли в зону слышимости радио и ласкательских сигналов. Первыми встрепенулись автоматы:

— Есть слышимость! Есть слышимость! — заорал кучер ракеты напугав всех, — не ожидали мы таких теплых эмоций от биосхемы.

Планета жила. По простой связи нам ответили, что на планете введена противоситуация, связь с космосом во избежание ответных действий было решено прекратить. Через несколько мгновений мы припланетились.

Эпидемия закончилась, а с ней — и спокойствие. Волнения стали еще масштабней, терпение президентов лопнуло — они объявили противоситуацию, никаких передвижений из города в город, сотни тысяч агломератов были схвачены по подозрению в глупости. Отсутствие мест заключения восполнила тем, что закрыли школы и наполнили их подозреваемыми. Г/А работал на полную мощность, но на такие потоки он не был рассчитан, задержанным приходилось подолгу ждать своей очереди. За две пробы (на планете прошло больше времени, чем для меня в космосе) Агло полностью преобразилась: лиловые больше не стеснялись, а агломераты, зная, что терять им нечего, озлобились до крайности. Вспыхивали пожары, подвергались нападениям пирамиды ЗОД. На производства ходили все, но били баклуши еще откровеннее, чем в прежние, мирные, времена.

Я заперся у себя в кабинете и мозговал, как быть дальше.

Я стоял лишь ступенькой ниже Джеба, я мог что-то сделать, у меня была власть, но куда ее применить?

Раздался звонок. Видеодировал подначальник патрульной службы — мой хороший приятель. На нем лица не было.

— Что случилось? — вскрикнул я, обожженный предчувствием.

— Только что один из моих парней при облаве убил агломерата. Застрелил. Он убил не Дурака.

— Он не мог. Сотни ступеней планета не знала убийств! Защита исключает убийство. Прежде чем стрелять, нужно радиоразрешение оператора из Грозди.

— Он его получил. У оператора не выдержали нервы!

— Но ЗОД защищает кнопки от оператора!

— Они умеют обходить заслоны. Что делать?

— Расстрелять оператора и стрелявшего!

— Что-о?

— Отправить обоих на Г/А.

Убит во время облавы на бесквадратных, то есть мероприятия, устраиваемого во имя здоровья агломератов. Вот так.

Я помчался к своему начальнику. Ворвался в кабинет, даром что там шло совещание.

— Убит, застрелен агломерат лиловым, — выдохнул я и упал в пустое кресло.

Воцарилось молчание. Все оцепенели.

Мой начальник вздрогнул, повел плечами и вдруг его рот расползся в улыбке:

— Поздравляю вас всех. Наконец-то убит Дурак. Какое счастье!

Даже присутствующие прикусили губы от подобного кощунства.

Я встал и обдернул комбинезон.

— Я доложу 999 президентам.

— Это уж как вам будет угодно.

* * *

Я несколько ночей, не разгибаясь, работал в Грозди, дома не ночевал да и вообще не спал третью попытку. Но вот позволил себе расслабиться и поехал домой.

Утром я включил ласкатель во время завтрака. Это случилось.

Мена вдруг замерла с подносом.

— Бажан, ты что — знал? — Она испуганно смотрела на меня. Ее не столько новость сразила, сколько моя реакция. — Ты с вечера обычно укладываешь портфель, чтобы идти на работу. А вчера ты не собирал.

— Меночка, какая теперь разница?

Итак, они сдались без боя. Ночью в Грозди оставалось две трети воителей — они не пошли спать домой из вполне обоснованных опасений.

Я взял книгу и, надев мягкие тапочки, умостился в кресле.

Через час я вдруг встал и выбежал из дома. Прежде чем захлопнуть дверь, я крикнул жене, чтобы она кликнула своих приверженцев — я знал, что она сколачивала какую-то прозодовскую группу.