Защита от дурака

Переплеты книг следует смачивать стойкими духами. Причем, корешкам книг легкомысленных, неинтересных и малохудожественных, которые, увы, будут выпускаться по самым разным причинам, придавать омерзительные запахи. Корешкам книг серьезных должны быть присущи тончайшие приятнейшие ароматы. Оценку и сортировку книг поручить экспертам. Итоги должны публично обсуждаться ежепопыточно самыми широкими кругами интеллигенции. Привыкнув часто держать в руках книги с приятным ароматом, агломераты, склонные к чтиву, станут принюхиваться к страницам этих книг и начнут, наконец, читать их! Это случится даже помимо их воли».

Я подивился такой наивности столь мудрого агломерата. Конечно, мне легко судить, зная, что получилось из Клубов. Но идея-то была грандиозная.

На многих страницах дневника Предтечи я встречал интересные, родные мне мысли:

«Агломерация рождается на выжженной планете. И мы обязаны помнить, что Агло — не только продолжение прежних цивилизаций, но и прямая наследница цивилизации, спалившей планету, а значит, несущая в себе опасные ростки. Забыв опыт прежнего, мы погибнем, удобрив почву для поросли зла и самоуничтожения».

«Мы имеем ограниченные сырьевые ресурсы. Любые свеженькие, даже неизвестные источники энергии упрутся в нелепость их расточительного использования, глупого разбазаривания. Даже если мы откроем практически неиссякаемые мощные энергетические ресурсы, мы, при нашем недомыслии, вскоре столь же чудовищно увеличим потребление — и снова окажемся у разбитого корыта. ЗОД должна жесточайшим образом положить конец нерациональному головотяпскому расходованию средств жизнеобеспечения — от воды до топлива, воздуха и т. д.»

«Вопрос рождаемости. Вокруг этого архиважного вопроса, увы, тьма демагогии. При войнах, истребляющих периодически огромные массивы живого, не стоит проблема ограничения рождаемости — нужно пушечное мясо. И чем страшнее виды оружия, тем больше нужно этого самого «мяса». Но теперь, когда Агло — едина в мире, когда оборона от возможной агрессии из космоса зависит только от наших технических достижений, а не от количества обороноспособных агломератов, — теперь рождаемость может и должна определяться рамками разумного. Приведите мне хоть одну логичную причину размножаться до миллиардов, до триллионов! Где же предел, в таком случае? Это вопрос столь же риторический, как и вопрос о том, начиная от какой по счету песчинки образовывается куча. Недискуссионный в теории вопрос совершенно прост в решении на практике. Норма народонаселения определяется простейшим образом. Сколько мы можем без напряжения, не придавая выработке продуктов питания первостепенного значения

, произвести продовольствия, столько жителей и должно быть. Каждый должен есть сытно, но в меру. С новыми взлетами науки, техники и технологии мы можем позволить себе и качественный скачок населения. При менее благоприятных обстоятельствах их планируем сокращение населения в следующем поколении. Увеличивать количество продуктов труда за счет увеличения числа работающих — путь преступный для высокоразвитой цивилизации, который приведет ее только к тупику, гибели. Верно, сто работников производят в двадцать, а не в десять раз больше, чем десять работников. Но десять работников потребляют вдесятеро меньше ресурсов, — а это, со временем, станет определяющим. А таскаться по галактике в поисках сырья — это занятие чрезвычайно глупое. Как если бы ленивый, тупой агломерат не мыл за собой посуду, а всякий раз доставал бы из шкафа новую. Как ни велик шкаф галактики — и он вскоре опустеет. А цивилизация, которая не только не моет за собой посуду, но и постоянно колотит ее, обречена на самую печальную нечистоплотность в конце своего пути.

Иногда качественный скачок техники возможен лишь после количественного скачка населения. Это редкий вариант. Вариант опасный — тут можно просчитаться: население увеличить, а качественный рост технологии и техники на поверку окажется преувеличенным, ошибочно запланированным».

«Я никогда, — писал Предтеча, — не соглашусь с определением, что агломерат — есть животное, которое гораздо лучше прочих питается, защищается от холода и жары, а также всевозможных врагов. А ведь именно к этому сводились Усилия всех предыдущих цивилизаций: еда, одежда, жилище. И лишь как блеклый орнамент — духовная деятельность, которая периодически вымирала вовсе или сводилась к шебуршению, к частому почесыванию в затылке, к балаганам — вместо высоких искусств».