Защити меня

Мирон уходит, я снова беру телефон, открываю интернет. Жильцов Андрей Денисович, сорок семь лет, бизнесмен, женат, детей нет. Много информации, мало конкретики. Бандит из девяностых, жестокий, бескомпромиссный, добивающийся своего любой ценой. Опасный. Умный.

Мирон прав, я даже не смогу приблизиться к нему. Месть, бушевавшая ураганом внутри, начинает стихать, сворачивается где-то под сердцем. Я подожду. Подожду и ударю тогда, когда он не будет ждать. Обязательно ударю.

Несколько следующих дней я и впрямь сидела дома, рассылала ответы на вакансии, ходила на собеседования. И все равно внутри зрело беспокойство. Словно что-то я упустила в том нашем разговоре с Давидом, что-то не поняла. Если бы только он мог объяснить, какого черта сам копается в этом всем? Он бы сказал, что опасается за Резо, потому что смерть девчонки выглядит подозрительно. Резо до сих пор не выходил в сеть, значит, так и находится взаперти. И это тоже напрягает.

В пятницу я сдалась. Поняла, что не могу сидеть без дела, нервы были на пределе. Как удавалось обманывать Мирона, сама не знаю. Он говорил, что через неделю будет проходить контрольные узи, сдавать анализы. Если все хорошо, дальше выписка и возвращение.

Наверное, это к лучшему. Он приедет, и жизнь вернется в свое русло. Наверное.

В пятницу я подумала: ничего ведь не будет в том, что я пойду в клуб? Может, развлечься захотелось. Хотя втайне, конечно, я была не прочь встретить Митяева и еще с ним поговорить. Если бои проходят в клубе, кто-то из персонала может о них знать. Вполне возможно, там есть свое обслуживание, и кто-то из работающих на дискотеках, может подрабатывать и там.

Чтобы не быть в этот раз бельмом на глазу, я полезла в шкаф. Одежды в повседневной жизни у меня было немного, я носила одно и то же, но когда жила с Лукой, покупала разные шмотки. Ему нравилось, а мне было несложно. Большинство я потом выкинула, но что-то осталось, лежало ворохом в большой спортивной сумке на антресолях.

Я выудила оттуда платье на тонких бретельках, приталенное и с развевающейся юбкой, длиной до середины бедра. Надела и почувствовала себя неуютно, давно я не носила таких откровенных вещей. С косметикой дело обстояло еще хуже. Накрасила ресницы, губы — красной помадой, уложила небрежно волосы. Ладно, ничего, продержусь. В туфли не стала влезать, нацепила легкие ботфорты.

Всю дорогу волновалась так, что в пальцах покалывало, напало странное предчувствие, и я даже чуть было не вышла посередине дороги, но в последний момент передумала.

Ловить на себе пошлые мужские взгляды было непривычно, хотелось закрыться, спрятаться. Народу было немного, я пришла рано. Митяев не работал, за стойкой стояла девушка лет двадцати пяти, я не решилась пока вступать с ней в беседу.

Ко мне начали клеиться, потому я скоренько заныкалась в темный угол. Ждала, сама не знаю чего. Прошел час, потом еще сорок минут, грохотала музыка, народ напивался и танцевал, а я наконец поняла: глупая была затея. Стала пробираться на выход, и вот тогда увидела Черепанова. Он вышел из коридора, возле которого стоял охранник. Что-то бросил последнему, а потом заулыбался и подался навстречу подошедшей компании мужчин.

А я словно приросла к месту, пальцы рук стали холодными, сердце почти перестало стучать. Я всерьез подумала, что грохнусь в обморок. Антон методично пожимал руки мужчинам, что-то говоря, потом указал в сторону коридора, вероятно, там были випки. И сам пошел первым. А за ним следом Давид, Жильцов и… тот человек, что убил Кристину.

Надо же, я думала, что самый большой страх в своей жизни уже пережила. Что ничего подобного не может случиться, но вот сейчас стояла, и страх облеплял мое тело так плотно, что я не могла пошевелиться. Где-то в глубине сознания голос орал: беги, беги отсюда как можно дальше, но не хватало сил. На ватных ногах я сделала несколько шагов, прислонилась к стене, глубоко вдохнула и выдохнула, прикрывая глаза. Нужно собраться. Я не могу сейчас раскиснуть, никак не могу.

Что они делают здесь? Все эти люди?

Что они делают вместе?!

Давид говорил, Жильцов ему враг. Но враг такой, против которого не попрешь. Которому невозможно противостоять. Пример Луки в этом плане показателен. Если они там из-за Кристины? Антон мог с ней встречаться, Давид копается в ее смерти, тот, кто ее убил, тоже там. Жильцов… Ну у него, вероятно, есть свой интерес. Что такого нашла Кристина? Что узнала, чем она могла быть так опасна?