Защити меня

— Да. Приезжала два раз в месяц. Мы говорили о статьях, о темах, ей было интересно писать, у девочки был талант, и я старалась помочь ей освоиться, направляла, можно сказать, ведь у нее не было образования, и она слабо ориентировалась в тонкостях данной профессии.

— То есть ее статьи уже выходили?

— Да. Она не говорила? Это неудивительно. Она хотела сначала набить руку, так объясняла мне. Писала под псевдонимом Тина Шина.

Я против воли улыбнулась, да уж, конспирация в псевдониме та еще. Женщина тоже улыбнулась.

— Можете посмотреть в газетах за последние полтора месяца, писала она о проблемах молодежи, эта тема была ей близка, и вопросы она поднимала острые. Говорю же, талант…

— Кроме вас, она с кем-то общалась?

— Я не в курсе. Не слышала, но все может быть, — тут женщина задумалась, я терпеливо ждала. — Хотя вот знаете, сейчас вспомнила, как месяца полтора видела ее в городе с нашим журналистом Молчановым. Случайно вышло, я в пробке стояла, а они как раз в кафе шли от парковки. Я тогда напряглась, все-таки она молоденькая, бойкая, а Молчанову под тридцать, женат, двое детей. Вызвала его потом, но он меня уверил, что встреча носила дружеский характер, Кристине было интересно поболтать с журналистом, вот и все. Ну я ему погрозила, что мне подобные инциденты ни к чему, и чтобы никаких связей. Он заверил, что даже мыслей не было… Честно скажу, я не следила, у каждого своя жизнь, за всеми не усмотришь.

Телефон Молчанова мне дали, но звонить я пока не спешила, устроилась в кофейне неподалеку и думала. Что, если на самом деле тот ночной гость — и есть этот журналист? Редактор засекла их с Кристиной, после чего они стали осторожнее, ведь мужчина женат. С другой стороны, он ведь должен был как-то объяснять свои отлучки? А может, жена на даче или еще где-то? Вот он по ночам и…

Версия была интересная, но рассыпалась в пух и прах через пару минут, когда я нашла Петра Молчанова в социальной сети. Он был высоким здоровяком со светлыми волосами, забранными в хвост. Таким образом, никак не подходил под описание того мужчины, что увозил Кристину. Ладно, поговорить с ним в любом случае не помешает, раз уж он виделся с Кристиной.

Петр согласился на встречу в центре через сорок минут, он как раз был на мероприятии по работе. Я оказалась в кафе у кинотеатра через десять минут, выпила кофе и съела пирожное, остаток времени сидела, пялясь перед собой. Молчанов ворвался в маленькое помещение, такой большой, шумный, улыбчивый.

— Вы Дарья? — подсел ко мне, я кивнула. Он бросил сумку на пол, заказал себе чай и блины. — Что хотели узнать, рассказывайте?

— Ваша редактор сказала, что вы как-то сидели в кафе с погибшей Кристиной Мишиной?

— Да, было дело. Она меня выловила сама, как раз в редакции, начала болтать о профессии и так далее, а я спешил. Она упрашивала пообщаться с ней, ну я и согласился. Встретились вечером в кафе.

— И о чем говорили?

Петр принял чай с блинами, поблагодарив, заметил мне:

— Извините, я поем.

— Конечно.

Мужчина быстро разделался с заказом, сделала глоток чая и начал говорить:

— Ее интересовала журналистика, не думайте, что какие-то личные мотивы… В том плане, что наша главная навыдумывала там… Ничего подобного. Кристина выспрашивала меня о специфике политического журналиста, я ведь освещаю эту область в нашей газете. Но я-то по большей части именно обозреватель, а ее интересовало… Ну журналистское расследование, политические козни, подоплеки, все в этом духе. Я ей объяснил, что в этом несильно разбираюсь. Она стала расспрашивать, не скучно ли мне писать то, что я пишу. Не хотелось бы написать что-то, что действительно перевернет жизнь нашего города. По-моему, она грезила желанием раскрыть какое-нибудь громкое дело и прославиться таким образом. Но все ее размышления были наивны. Навеянные голливудскими фильмами, в которых все просто и заканчивается хэппи эндом. Любому понятно, что власть и бандитизм связаны, и наш город не исключение. И никто никогда не позволил бы… — тут Петр замолк и нахмурился. — Вы же не думаете, что ее гибель… Что она действительно могла что-то раскопать?

— А вы как думаете? Она ни на что не намекала конкретно в вашем разговоре?

Петр немного подумал, откинувшись на стуле и сложив на груди руки.

— Нет, конкретики не было… Но она спросила, мог бы я, если бы информация попала мне в руки, пустить ее в свет. То есть посодействовать тому, чтобы ее напечатали.

— И что вы ответили?

— Конечно, нет. Каким образом? Я журналист, а одобряет статьи и пускает их в печать совсем другой человек. Мне кажется, ее расстроила данная мысль. Я сказал, что в век интернета значимость печатного издания в принципе упала, и куда проще предать что угодно огласке, выложив это в сети. Кристина ответила, что из сети можно удалить. Ну так и тираж газеты при желании можно изъять. Хотя, конечно, это более запарно, но все-таки можно…

— Но больше шансов, что информация успеет просочиться, куда надо, нежели, если окажется в сети?