Защитник

Матери Галицкого и Антона Ларина, были близки с детства, жили на одной улице в маленьком провинциальном городке, и приехали в Мурманск ещё молодыми девчонками. Работы в их городке кроме местной спичечной фабрики не было ни какой и перспектив у молодых девчонок, кроме как выйти замуж и завести детишек, и влачить своё существование от аванса до получки, тоже не было ни каких. В Мурманске они прошли отбор на работу моделями в городской Дом Быта, в отдел по показу женой одежды. Задорные, симпатичные и длинноногие девчонки, не испорченные цивилизаций, приглянулись руководству городского отдела торговли и с этого времени начался отчёт их полярным надбавкам. Обе спешили любить и жить, и вскоре ещё как следует не нагулявшись, вышли замуж за ребят-рыбаков, ходивших по дальним и Северным морям и в один год родили мальчишек. В 90-х мать Андрея, Васса Владимировна, уже открыла собственный магазин модной одежды, на проспекте Ленина, стала летать за товаром на Черкизовский рынок в столицу, а затем проложила дорогу в челночный Китай. А подруга Антонина, работала у неё компаньонкой и по совместительству продавцом. Семьи долго жили в малосемейном общежитии на одной площадке, в соседних комнатах, вместе в горести и радости, отмечали вместе праздники и дни рождения, и их мальчишки росли вместе. И даже когда молодые семьи приобрели свои первые кооперативные квартиры, не потерялись, а продолжали жить дружно, приятельски. Мальчики росли вместе, учились в одном классе и играли в одной команде в футбол, дрались спина к спине в жестокой дворовой драке. В Новогодние праздники Галицкие и Ларины, по традиции устаивали представления для собравшихся вместе родственников и их многочисленных знакомых, с переодеванием в ряженных и отрепетированными потешными сценками с песнями и стихами, где ребята были на первых ролях. В отличие от спокойного и рассудительного Галицкого, Антон слыл заводилой дворовых мальчишек, с горящими широко раскрытыми голубыми глазами, хлопавшими огромными пушистыми ресницами. Девчонки западали на эти его бирюзовые глаза как мухи на хищную росянку, и тонули в них с головой. Затем Андрей поступил в Московский юридический институт, а Ларин закончил местную мореходку, подгадал как раз к упадку и развалу рыболовного флота, когда пароходы «Мурманрыбпрома» сдали на металлолом, а немногие уцелевшие суда ушли на отстой к соседям-скандинавам, туда же уплыла рыба, выловленная оставшимися на Мурмане сейнерами.

Антон не долго бил баклуши, а поддавшись новомодным веяниям свободного предпринимательства, вскоре с друзьями по училищу, организовал фирму скупающую рыбу у рыбаков приходящих в порт занимающуюся оптовыми поставками дефицитной рыбопродукции на материк. По своей должности он стал колесить коммивояжером по стране. Дороги друзей разошлись. А вскоре, как гром среди ясного неба, прогремело задержание Антона с наркотиками в командировке в далёкую Тюмень, затем суд и эти бесконечные и гробовые семнадцать лет строгача. Мать Ларина, за время уголовного процесса постарела и почернела на двадцать лет, у неё в сорок пять стала седой голова, а глаза провалились в глазницы и выцвели от слёз. Васса Владимировна, тоже плакала за Антона длинными полярными ночами. Чем они могли помочь мальчишке? В тот год сам Андрей только пришёл на стажировку в адвокатскую контору и ещё только познавал ходы и выходы в коридоры судебной системы Москвы, бегал посыльным по судам, участвовал в процессах помощником адвоката, писал запросы и составлял заявления и ходатайства.