Защитник Руси

Спровоцировать противника на необдуманный шаг все же удалось, и помог в этом случай. Мангуш, загнав коней, вернулся с радостной вестью о великой победе, что подтверждало наличие знатного пленника. Собственно, потому и скакал на пределе сил, понимая, что сын Чингисхана – это отличный довод в переговорах с противником.

Наверняка рассчитывал на богатейший выкуп.

– Еще никто не может похвастаться тем, что взял в плен хоть одного чингизида, а у нас сын самого Чингисхана!

Что до внуков Потрясателя вселенной, сопровождавших Кулькана, то один пал в бою, а второй был тяжело ранен и сейчас находился при Ярославе, что вел армию назад. Но, увы, идти ей предстояло еще долго, и к основному «веселью» она по-любому не успевала, а значит, и затягивать сражение не стоило.

Договариваться, напирая на наличие в плену ценного чингизида, Юрий не собирался, ибо это могло лишь на год-другой отсрочить нападение, но не снять угрозу вторжения. А перемирие давало монголам возможность еще больше усилиться, чего допускать нельзя.

Царь Юрий, поздравив Мангуша, хмуро посмотрел на вернувшегося со всем отрядом половцев Данилу Кобяковича, коего вообще-то посылали сопровождать рать, для перехвата ушедших на юг татаро-монголов, но на радостях от победы и захвата знатного пленника забывшего, зачем его послали. Вот эта вольница, что могла поломать все тщательно составленные планы, царя и бесила больше всего. И если свои князья уже хорошо знали, что своеволию в армии места нет, и за оное последует жестокое наказание, то вот с дисциплиной союзников все было печально.

– Прости, царь, я сейчас же поскачу назад… – осознав свой косяк, вымолвил хан.

– Не нужно. На этот раз все закончилось благополучно, и ты понадобишься здесь.

Про посланную рать не забыли и послали гонца с царским приказом на спешное возвращение, и те успели вернуться до начала битвы, благо встали в круговую оборону после ухода половцев, заподозрив тех в измене и ожидая скорого нападения монголов.

Ну а дальше Кулькана посадили на кол, хотя от такой унизительной казни монгольского принца царя пытались отговорить, как половцы, пролетавшие мимо выкупа, так и свои, коим такая смерть принца в случае проигрыша могла аукнуться собственными порванными задницами.

– В том и заключается смысл, чтобы унизить чингизидов как можно сильнее и лишить их разума в жажде мести…

«Ну и вы сами бились с врагом до последнего и даже не помышляли о возможной сдаче в плен», – подумал царь.

Маневр сработал, враг сильно возбудился и стал готовиться к бою.

А русские войска еще до того, как Кулькана отправили к родственникам, выстроились между ледяными укреплениями.

Что до укреплений, то это были почти классические редуты, широкой стороной обращенные к противнику, на вооружении которых стояло десять пушек. Не хватало только рвов, перед ними стояла лишь еще небольшая стенка с кольями.

Собственно, каждая рать теперь в своем составе имела батарею из десяти пушек и десяти же минометов. Только если пушки были больше стационарными огневыми точками, то минометы использовали как подвижные.

Еще на вооружении каждой рати имелся один пулемет. Больше пока просто не сделали.

Удивительное дело, но это оружие оказалось на положении пятой ноги для собаки.

Эффективность так себе, даже на средних дистанциях, не говоря уже о дальней. Стволы реально очень быстро загрязняло, и пули начинали лететь сильно мимо.

Водяное охлаждение хоть и спасало положение, но перегрев происходил все равно очень быстро.

Перезарядка требует изрядного количества времени, и если уж дошло до применения пулемета на ближних расстояниях, то он уже не спасет.

Опять же, после очереди в двадцать-тридцать выстрелов, при относительно спокойной погоде, задымление становилось столь сильным, что стрелок уже практически не видел, куда стрелять, что вкупе с прочими недостатками превращало пулемет лишь в средство устрашения.

Так что «швейные машинки», они же «мясорубки», как их уже успели прозвать из-за сходства как с тем, так и с другим, поставили на сани, запряженные тройкой, чтобы предотвратить возможный прорыв противника через засеку. Ну и поддержат огнем на основном театре боевых действий, ликвидируя прорыв, если уж совсем плохо придется…

Но три пулемета все же имелись в составе царского охранного конвоя. Все же на близких дистанциях, при не сильно значительном количестве нападающих о полутысяче голов, это оружие могло было незаменимо.

Монголы тем временем выкатывали на берег пушки, дополнительно украшенные всякими устрашающими, а точнее, воодушевляющими самих артиллеристов финтифлюшками в виде драконьих голов, потому как, чтобы их испугаться, враг должен в подробностях увидеть пушки вблизи. А если он это сделал, то, скорее всего, ни фига не испугался, и пушки эти – его трофеи…