Защитники прошлого

Я кивнул. Этот историк сумел меня заинтриговать, хотя я и не смог бы объяснить, что такого таинственного в том, что немец или австриец был волонтером в кибуце или в том, что историк рвется в изучаемое им прошлое. И все же было во всем этом нечто загадочное. По крайней мере так мне подсказывало предчувствие, а своим предчувствиям я привык доверять.

…Оранжевое "Пежо" мы оставили в Явне и ехали сейчас втроем в моем верном "Хендае". Ашдодское шоссе в сторону севера было полупустым по случаю раннего субботнего часа: семьи с детьми еще не начали возвращаться домой из загородных прогулок. Даже на огромной развязке Ганот не было обычных пробок.

– Тебе куда? – спросил я Карстена.

– У меня встреча в Яффо – ответил он и, после некоторого колебания, предложил – Хотите со мной?

– А это удобно? – осторожно спросила Аня, но было заметно, что ее разбирает любопытство.

– Вполне – ответил он – К тому же, нам с Арье надо начать притираться друг к другу. Потому что… Ну вы же понимаете.

Я понимал, Аня тоже. Мне вскоре предстояло попасть туда, где единственный, кому я смогу довериться, будет этот немец… Этот потомок нацистов и антисемитов, собиравший авокадо в Галилее и говорящий на иврите. Правда, он не немец, а австриец. Тут я вспомнил, что Гитлер тоже был австрийцем и мне стало муторно на душе. Со мной такое бывает время от времени, как правило – от растерянности. Аня, разумеется, что-то почувствовала и прикрыла своей мягкой лапкой мою руку на руле.

В Яффо было негде яблоку упасть: орды туристов рвались в порт и в старый город, но блошиный рынок, к счастью, был закрыт по случаю субботы. Поэтому мне удалось запарковаться в переулке под дверью запертого на выходные гаража. Мы поплелись за Карстеном, который неуверенно свернул за угол, потом за другой, проверил что-то на своем телефоне и через пару минут вывел нас к скромному кафе. За одним из трех круглых пластмассовых столиков "под мрамор" сидела женщина, нервно вертя в пальцах левой руки незажженную сигарету. Правой рукой она также нервно помешивала ложечкой свой "капучино".

– Извини, Майя – сказал Карстен – Мы немного опоздали.

– Я заметила – ответила женщина – Это жизнь в Израиле плохо на тебя повлияла. Нет чтобы научиться чему нибудь хорошему… Ну здравствуй, Янике.

Они обнялись, а я присмотрелся к Майе. Она выглядела типичной израильтянкой со слегка грубоватым обветренным лицом выходца из сельской местности. Во всем остальном Майя напоминала некую усредненную жительницу Тель-Авива, которые за последние десятилетия стали все больше походить на обитательниц Вены, Рима или Мадрида. Длинное светло-серое дизайнерское платье сидело на ней идеально, а прическа в стиле "каре" делала честь салону красоты в котором была выполнена. Черная туфелька на небрежно покачивающейся левой ноге показывала острый модный носок из-под платья. Пестрый неброский шарфик удачно прикрывал шею, на которой могли бы обнаружиться и морщины, так как Майя была, похоже, лет на десять старше Карстена.

– Это Арье и Анна – представил нас австриец – Познакомьтесь с Майей Тайеб.

– В девичестве – Белобржецкая – строго подчеркнула Майя – Моим дедом был Карстен Белобржецкий.

Видя наше вежливое недоумение, она поначалу чопорно поджала губы, но тут же разъехалась в широкой израильской улыбке:

– Ну вы и даете! Это же знаменитый Карстен Белобржецкий. Нашего Карстена назвали в его честь.

Чем этот Белобржецкий был знаменит, мы с Аней так и не узнали, а спрашивать было неудобно. Наверное, на наших лицах читались многочисленные вопросы и Майя ответила на один из них:

– Наши семьи, Белобржецких и Янике связаны между собой практически родственными узами, хотя и не кровными.

– Еще не хватало, чтобы эсэсовцы были связаны с евреями кровными узами – проворчал Карстен.

– Это ты сейчас о чьей чистоте крови печешься? – ехидно спросила Майя.

При этом она мягко прижала своей ладонью ладонь Карстена. Австриец усмехнулся:

– Не надо было тебе рассказывать про моего прадеда. Теперь ты мне всю плешь проешь.

– С твоей шевелюрой тебе это не грозит. Вот что значит – арийская кровь.

– Перестань, Майка, ты нарываешься. Может ты дашь, наконец, людям сесть.

Было похоже на то что между ними действительно было родство, если даже и не кровное. Когда мы с трудом разместились за маленьким столиком и заказали себе кофе, Карстен спросил:

– Ты принесла то что я просил?

Майя пожала плечами:

– Принесла… Только зачем тебе? Ты же ее уже видел… Если хочешь, я ее оцифрую и пришлю тебе.

– Может быть… Попозже… А пока что, просто покажи.