Защитница из рода Макоши

– Здесь засканированные копии: берестяной грамоты, завещания князя, воспоминания поручика, свидетельства об их подлинности…Берестяную грамоту у деда выкупил музей. Остальные подлинники – в архиве. Теперь – главное. В завещании князя предписано соблюдать волю древнего предка передавать боевой кинжал самому младшему в роду. Вам сколько лет?

– Девятнадцать, – неестественно громко объяснила Алина.

– Ну, вот, – облегченно вздохнул ее однофамилец (троюродный дядя?). – Мне – двадцать восемь. Так что…

Александр Петрович выключил компьютер, достал оттуда флэшку и протянул Алине со словами:

– Это вам. Для того, чтоб с историей рода познакомились.

Потом дядя достал из сумки футляр с кинжалом и подал Алине:

– Родовой оберег теперь ваш.

Девушка осторожно взяла деревянный футляр, скрывавший в своих недрах древнейший артефакт. На футляре были золотом выбитые дата – 1879, герб российской империи и слова «князь Макошевъ Владимир». Сгорая от нетерпения, Алина открыла футляр. Лежавший там, почерневший от времени обоюдоострый нож-засапожник девушка узнала сразу. На одной из лекций по археологии ей, студентке истфака, рассказали, что такие ножи древние славяне, собираясь на брань, помещали у себя за голенищем. Удивила девушку лишь то, что, по величине, засапожник выглядел чуть меньше своих аналогов. «Возможно, что этот нож – тренировочный. Тот, который славяне древние делали детям, чтоб воинов доблестных из них воспитать», – подумала она и спросила:

–Мне-то что с этим ножом делать? Подобно вашему деду повесить на шею и всюду с ним ходить

– Мысль правильная, – одобрительно кивнул Александр Петрович. – А вы сейчас и одевайте. Завтра – 18 мая, возможный день покушения на младшего представителя рода Макошевых.

– ???

– Первый, 18 мая в своем рассказе упомянул древний новгородец Арсений Макошев, которому в бою пика ударила в висевший на груди нож. Князь Макошев, отбился 18 мая ножом от грабителей…

– Дочь, ну где ты? – спросила подошедшая к Алине мама. – Все вещи уже в машине. Тебя только ждем.

Окинувшая взглядом прихожую девушка с удивлением обнаружила, что заставленное пакетами и коробками пространство теперь свободно. Когда только родители успели его освободить? Неужели беседа с троюродным дядей настолько ее заняла, что она не заметила, как мама с папой вынесли вещи.

Начало ХХI века. Не сбывшееся проклятие

«Как могла дорога, длившаяся, обычно, час, так быстро пролететь!? Не успел на городском автовокзале в автобус сесть, как вот уже деревня!» – удивлялся двадцатидвухлетний Михаил Колобков, выходя у знакомой с детства остановки, где поблизости располагались просторная беседка с часами и резной столб с билбордом «село Потеряевка». Билборд, помимо названия, содержал красочный план, рассказывающий гостям, как отыскать со всех сторон окруженное лесом село, озеро, дом известной целительницы Александры Колобковой и находящийся рядом музей, древнерусского храма Числобога. Найденный в окрестностях Потеряевки, отреставрированный древний храм рекомендовалось посещать с десяти утра до семи вечера, а, Александру Колобкову, Мишину прабабушку, круглосуточно.

У Михаила, скользнувшего взглядом по билборду взглядом, невольно родилась мысль – после рассказа бабушкам об отличной защите диплома всем вместе в древнеславянский храм-музей сходить. Ведь, дипломная тема «Особенности времени у древних славян» была навеяна, как храмом Числобога, так и рассказами любимых и неповторимых старушек. Проходя мимо беседки, Миша случайно взглянул на часы. Было – три часа дня, и глаза у молодого человека от удивления округлились: «Не может быть!» Ровно в три, на городском автовокзале он садился в едущий до Потеряевки автобус. Почему ж на свисающих с беседки часах точно такое время? Остановились? Так в деревне есть человек, отвечающий за правильность их работы! Чуть растерявшись, молодой историк вошел в беседку и опустился на лавочку с нелепой мыслью: «Получается – пока я ехал в Потеряевку, время остановилось?» Следующее предположение о том, что Потеряевский смотрящий за часами на этот раз просто не справился со своей работой, показалось Мише более правдоподобным. Вскочивший с лавочки, молодой историк перебежал автомагистраль, свернул в лесополосу, откуда шла ведущая в Потеряевку тропа.

По протоптанной туристами дороге, недавно, видимо, тащили что-то тяжелое, о чем свидетельствовали смятая трава и сломанные ветви деревьев. В лесу еще пахло гарью, хоть следов пожара нигде видно не было. Движимый любопытством Колобков, прибавил шаг и, вскоре, услышал, как говорили двое, идущие, метров на 150 впереди:

– Надо ж! Пожар на Настенькиной опушке! Хорошо- пламя тут же загасили.

– Если б Семеныч, часы проверявший, не увидел и нам не позвонил – неизвестно, что б случилось.

«Какой еще Семеныч? Никого на станции рядом со сломанными часами не было…», – невольно подумал слышавший разговор Миша.

В это время, один из собеседников стал другого упрекать за то, что, по его милости, они, вместо того, чтоб подмогу дождаться, «прут неизвестную змеюку и кабана» вдвоем.