Заслужить любовь

Наталья не интересуется Чейзом. Конечно, нехорошо, что ее это так обрадовало, но факт есть факт. Она сделала все, что обязана была сделать по отношению к сестре. Дальнейшее зависит теперь только от нее. И можно быть уверенной: ее поступки не разобьют Наталье сердце, потому что сердца у нее просто нет!

К пятнице Таша убедилась, что держит в узде свои эмоции. Она навещала Чейза по несколько раз в день — слава Богу, ей починили машину, — но то разрушающее притяжение больше не повторялось. Разумеется, совершенно игнорировать Чейза Калдера, даже раненного, было невозможно, но ей прекрасно удавалось справляться с собой.

Впрочем, быть может, потому, что она приходила к Чейзу, когда он спал или когда у него были другие посетители. Тем не менее Таша не сомневалась, что она контролирует свои чувства. Да и работа помогала: она увлеченно отдавалась ей, и это лишний раз подтверждало ее правоту. Ведь будь она влюблена, вся жизнь перевернулась бы вверх дном, а так — вроде бы все в порядке.

В один из дней она уехала с работы чуть пораньше, чтобы отпустить Элейн и Джона по магазинам, и по пути купила букет цветов, чтобы придать некоторый уют безликой палате. Большинство мониторов уже отключили, и доктор Купер сказала, что на следующий день Чейза переведут в обычную палату.

Таша тихонько напевала популярный мотив, ставя букет в вазу, когда раздался вдруг голос Чейза:

— Что ты сделала с волосами?

Таша вздрогнула: она полагала, что он спит.

— Ты до смерти меня напугал! — воскликнула она, приложив руку к бешено стучащему сердцу, и оглянулась.

— Прости, — извинился Чейз, и его широкая открытая улыбка, которую девушка видела впервые, разожгла огонь в ее крови прежде, чем она сумела с этим справиться.

Таша не отводила взгляда от ямочек на его щеках. «Бог мой», — застонала она про себя. Она научилась выдерживать его взгляд, но он совершенно ослепил ее этой своей улыбкой.

Ее уверенность бесследно растворилась в воздухе, и она поняла, что его власть над ней бесконечна. Их глаза встретились, и огонь, который она увидела, разжег пламя внутри ее.

Таша улыбнулась и нервно облизнула губы, а он наблюдал за ней с таким интересом, что у девушки где-то глубоко внутри заныло. Казалось, меж ними возникло электрическое поле, и она с трудом собралась с духом, чтобы хоть что-то произнести, прежде чем рассыплется в порошок от перенапряжения.

— Я всегда напеваю, когда что-нибудь делаю, — объяснила она смущенно.

— Я заметил, — прохрипел он, стараясь дышать осторожно, не причиняя боли сломанным ребрам. Их глаза снова встретились, и Таша почувствовала, как еще один электрический разряд рассек воздух, унеся остатки ее самообладания. — Итак? — произнес он, снова улыбнувшись.

Таша не понимала, о чем это он.

— Итак? — переспросила она. Чейз поднял руку, сморщившись от боли, и указал на ее голову:

— Твои волосы.

Ее волосы? В замешательстве она поднесла к ним руку и вдруг поняла, что он имеет в виду. Глаза ее округлились. Она совсем позабыла, что у Натальи волосы длинные.

— Ой, я… Я так нервничала, что постриглась. — Это звучало весьма глупо, но что поделаешь, Чейз не оставил в ее голове ни единой здравой мысли.

— Жаль. А я-то мечтал зарыться в них лицом, когда мы предадимся любви.

От этих слов ее щеки вспыхнули.

— Чейз! — прошептала она, без всякого, впрочем, возмущения. Его слова возбудили ее.

— Повтори, — мягко произнес он, вернее, простонал, но вовсе не от боли.

Мурашки пробежали у нее по коже. Все чувства, казалось, обострились до предела. Такого прежде с ней никогда не происходило.

— Что повторить? — вздохнула она.

— Мое имя. Тебе удается произносить его чертовски сексуально, — пояснил он, сопровождая свои слова таким взглядом, который, будь он здоров, заставил бы ее растаять. Впрочем, ей и сейчас показалось, что в ногах ее нет костей.

Мозг Таши будто переключился на чувственное восприятие. Она отчетливо знала, что ощущает и как реагирует Чейз.

— Ты что, обольщаешь меня? — спросила она беспомощно.

Огонек в его глазах разгорелся еще ярче:

— А тебе невдомек?

Хотя их разделяла комната, ей почудилось, что он дотронулся до нее, и у нее перехватило дыхание.

— Ты… Ты думаешь, это правильно?

— Ох, может, и нет, но я хотел убедиться, что не утратил свой шарм, — ответил он сдержанно.

— Нет, не утратил, — заверила она, рассмешив его, и сама пожалела об этом, заметив, что ему больно смеяться. — Тебе плохо?

— Мне было бы лучше, если бы ты была рядом.

Он протянул руку, и, как мотылек на огонь, она приблизилась и пожала ее. В ту же секунду электрический разряд снова пронзил ее, она вздрогнула и опустила потемневшие глаза.

— Забавно, да? — заметил он ласково, сплетая их пальцы.

— Ты тоже почувствовал?.. — Голос у нее сорвался.

Он кивнул.

— До самых корней волос. Я все думаю, чего бы лишился, если бы умер.

Только что кипевшая кровь застыла в ее жилах, леденя душу. Если бы он умер…

— Наташа? Что такое?

Беспокойство в голосе Чейза побудило ее поднять глаза.