Застенчивость в квадрате

Он не целуется как мечта, не касается, как кто-то из сказки. Он – Уэсли, настоящий. Следующую тысячу лет мое воображение будет гоняться за этими воспоминаниями: об Уэсли. Настоящем. И ничего не получится, потому что Уэсли за пределами воображения. Ничто не сравнится с реальностью.

Несколько часов спустя мы лежим в моей кровати. Рухнув на матрас, оба заявили, что будем спать как убитые, но оба в итоге соврали, потому что никто не привык спать с кем-то еще, и каждый дергался и просыпался от движения другого. Это прекрасный подарок – видеть его рядом постоянно. Мне даже нравится, что я, засыпая, постоянно забываю о его присутствии, а затем резко вздрагиваю. Это означает, что все на самом деле, что он действительно здесь, и я понемногу привыкаю.

Уэсли протягивает руку и гладит меня по волосам, улыбаясь одними глазами. Когда он касается меня, когда обнимает, когда улыбается, я чувствую себя более чем приемлемой. Я чувствую себя желанной.

Будто я наконец нашла свой дом.

Замерев в состоянии между сном и явью, я прокручиваю в голове мысленный календарь. Нас столько всего ждет в ближайшие несколько недель: в любой момент может приехать его брат, обсуждать возможность инвестиций, меня ждет встреча с Сашей Кампос, которая, как я надеюсь, присоединится ко мне в новом приключении, и, возможно, скоро сюда приедут и молодая женщина с заправки вместе с сыном. Нужно закончить все дела с оформлением статуса поместья. Покрасить дом в цвет вечного заката.

А Уэсли нужно еще столько диких зарослей расчистить, подготовиться к приему четвероногих друзей (и парочке с крыльями). Когда отель откроется, Уэсли будет время от времени уезжать на работу, заниматься ландшафтным дизайном. В то время как я в обозримом будущем окажусь прикована к дому.

Получается, если есть последние нерешенные дела, сейчас для них самое время.

– Эй, – шепчу я, легонько пихая его. – Ты не спишь?

– Не знаю.

– Не знаешь, спишь ты или нет? – с улыбкой уточняю я.

– Сейчас я вообще ничего не знаю, – осипшим голосом отвечает он. – Как меня зовут? Никогда не слышал. Мозг гладкий, как шарик мороженого, и я совсем не против. – Он складывает руки за головой, смотря в потолок. – Поэтому просто полежу здесь какое-то время абсолютно глупым.

– Думаю, нам пора выполнить наш договор, – сообщаю я, напрочь испортив ему послевкусие. – Уволиться. Поехать на Лох-Несс.

– Мы так и сделаем.

Сажусь, положив ладонь ему на грудь, туда, где ритмично стучит сердце.

– Имею в виду, сейчас, – мягко поясняю я. – Думаю, нам стоит поехать сейчас.

– Прямо сейчас? – спрашивает он сонно.

– Я нашла покупателя на коллекцию монет Виктора. Планировала на эти деньги устроить бильярд, но, мне кажется, стоит потратить их по-другому. А то потом начнется суматоха, и мы упустим шанс. Когда я чувствую, что мне действительно нужно что-то сделать, не хочу откладывать это на потом. – Я сглатываю. – Отныне и впредь.

Уэсли приподнимается на локте, черный бездонный силуэт, только глаза поблескивают. Он смотрит и смотрит на меня, и наконец произносит:

– Хорошо. Давай.

Глава двадцатая

К рассвету у нас уже есть билеты на самолет, который вылетает в одиннадцать сорок пять утра. После бессонной ночи глаза закрываются, мы оба квелые, но в воздухе витает радостное возбуждение. Мы уже все собрали и едем к спа-комплексу «У горы». Я намереваюсь бросить работу, которой у меня больше нет, причем так, чтобы о моем уходе слагали легенды, а потом Уэсли найдет доказательства существования лох-несского чудовища и никому о них не расскажет. Мы подходим друг другу.

– Музыку включить? – предлагает он, крутя радио.

– Не надо, меня и так всю трясет. – Что звучит совершенно нелепо, но я уверена, что от дополнительного воздействия стану только больше беспокоиться и не смогу выполнить свою часть договора. Вместо этого мы играем в «Я все вижу», выбрав одни и те же цвета (красные знаки «Стоп» и желтые – «Осторожно!», обозначающие повороты и опасные участки трассы, и зеленые деревья). Машин немного, поэтому в Пиджен-Фордж мы приезжаем в восемь пятнадцать.

– «Таверна “Дикий медведь”», – замечает он, приподнимая указательный палец над рулем. – У них можно взять еду навынос. Действительно вкусные немецкие тосты.

– И есть я тоже не могу.

На мне красный деловой костюм с плечиками, волосы собраны в неряшливый узел на макушке. Я выгляжу как секретарша старшей школы из подростковой комедии восьмидесятых годов – то есть просто превосходно – и как человек, принимающий твердые решения.

Уэсли все равно подъезжает к «Макдоналдсу» и заказывает для нас обоих из меню завтрака блинчики. В животе что-то яростно булькает, но он угадал верно: стоит поесть, и мне уже лучше.

– Ты готова? – спрашивает он, подталкивая в мою сторону стакан с апельсиновым соком – считает, что витамин С мне не помешает.

У меня вырывается смешок.

– Э-э… нет. – Качаю головой, вяло улыбаясь. – Шучу. Готова как никогда! Поехали.

Что я скажу, когда окажусь внутри? Понятия не имею. В итоге я решаю импровизировать.

– Это просто сумасшествие, – повторяю я снова и снова.

Уэсли не спорит.