Застолье с визирями

В зеркале заднего вида сыновья взглядами провожали мать, которая прижав уголки платка к губам, теперь уже не сдерживаясь, плакала. Пройдя в комнату, где была фотография умершего мужа, она неистово стала молиться, обращаясь то к Богу, то к духу ушедшего супруга, с просьбой оберегать и хранить сыновей с внуками.

Ботагоз сидя в машине сзади, обнимая детей, всю дорогу непрерывно читала слова молитвы.

Серый монолитный вокзал в зимний январский день пугал. Пугал своим безмолвием.

Никто, как раньше не провожал, не встречал. Теперь уезжающие пассажиры были предоставлены сами себе. Немногочисленные провожающие торопливо выгружали багаж и покидали место скопления людей, испуганные. Боясь неизвестности. Просто страх в те дни поселился в людях.

Семья примерно рассчитала время расстояния от дома до вокзала, чтобы не ждать, не сидеть в опасном месте, а сразу же попасть на поезд и мчаться, мчаться подальше.

Болат с Марьям на руках быстро пробежал на перрон, сзади Ботагоз с двумя детьми за руки. Дулат, нагруженный чемоданами, семенил, не отставая ото всех.

Успокоенные наконец-то безопасным местом, которым стал поезд, семья стала располагаться в купе. Болат, кратко попрощавшись, все еще недовольный тем, что не взяли маму, поспешил к выходу.

– Дулат-ага, подождите! – маленькая девочка побежала следом за Болатом по коридору вагона.

– Марьям! Стой! – Ботагоз испуганно бросилась за ней.

Маленькая девочка отцепила плюшевую игрушку, полосатого тигра, от своего рюкзачка.

– Дулат-ага, это тебе еще один подарок на новый год. Этот год тигра же. А это талисман. Тигренок. Он будет тебя защищать от злых дяденек, – покровительственно разъясняла маленькая девочка большому небритому мужчине.

– Спасибо, айналайын! – крепко обнял свою племянницу Дулат, слезы при этом выступили у него на глазах.

Вглядывался Болат в родное лицо братишки, искаженное гримасой душевной боли, и смутный силуэт расплывался в слезящихся глазах.

Неловко махнув рукой всем, тот, развернувшись, пригнув голову в плечи, побежал.

Провожал старший брат взглядом через грязное стекло вагона сгорбленную от застывшего напряжения, спешащую к выходу, фигурку родного человечка. Вот он неуклюже запрыгнул на перрон и как когда в детстве, беспокоясь о нём, непроизвольно, но теперь уже в мыслях уезжающий воскликнул: «Осторожно».

Дулат, запихнув подаренный талисман, плюшевого тигренка в карман куртки, помчался к матери.

В спешке он забыл о блокировке дверей. На перекрестке его уже ожидали. На переднее сиденье уселся пыльный мужчина и наставил обрез на владельца машины.

Глава 8 – Генералы железных контейнеров

Старики рассказывали, как хорошо раньше жилось в аулах. Как там всего вдоволь было для простого народа. И еды, и досуга, и труда. И роскошные тои там гремели. Сейчас же в аулах ничего не хватало. Ни хорошей медицины, ни достойной заработной платы, ни развлечений, ничего.

Поэтому уезжала молодежь в города за лучшей долью. Волей судьбы, без высшего образования, без специализированных навыков, лучшей карьерой считалась для них работа на рынке.

Смайлик – это визуальный одеколон. Польщенные Инстаграмами и другими социальными сетями, где показывается успех и счастье, работники рынка, пропахшие уличной едой, пылью, потом, домашними запахами спертого воздуха, гарантированно хотели пахнуть хорошо. Настроенные любой ценой получить одобрение, признание, демонстрировали молодые ребята с окраин города, с аулов друг другу реплики дорогих вещей с лейблами домов мод. На экранах телевизоров, телефонов рекламируются не вещи, а простое человеческое счастье. Всегда показывают одинаково счастливых людей, только в разных случаях это счастье вызвано разными приобретениями. Новая одежда, новая привлекательная и мощная машина. Поэтому человек идет не за покупками, а за этим счастьем. Радостные лица в окружении товаров, вот, что являлось эталоном успеха и счастья. Все они, выходцы с регионов, хотели включиться в эту не прекращающую гонку покупок, постоянных приобретений.

Подражание. Вот что сильно характеризовало аульских ребят. Подражание криминальным авторитетам, успешным бизнесменам, известным артистам. Они подсознательно стеснялись своего статуса.

Когда-то они посмотрели бразильский фильм «Генералы песчаных карьеров». Фильм захватил их. На экране небольшого ноутбука они увидели себя. Отверженных от огней большого города, ютящихся где-то на задворках жизни. По аналогии с героями фильма они дали себе гордое и горькое название «Генералы железных контейнеров». Потому что работали в железных контейнерах базаров, рынков, строительных площадок, там же и принимали еду, там же и отдыхали. Длинные ряды контейнеров окружали их с утра до позднего вечера. Протяжно пели: «я начал жизнь в трущобах городских и добрых слов я не слыхал».