Застывшее время

Луиза ощущала полное фиаско. Не то чтобы она забывала текст, скорее, играла безэмоционально – в отличие от Роя, который неизменно держал планку профессионала. Крис сидел в зале и делал замечания; рядом с ним устроилась какая-то женщина, таинственным образом возникшая несколькими днями ранее, и записывала за ним.

Замечания совершенно выбили ее из колеи.

– Ты должна его хотеть – с самого начала! – бушевал он. – А ты словно распекаешь почтальона, который запоздал с доставкой. Ну, давай, ты же понимаешь, о чем я!

Беда в том, что на самом деле Луиза ничегошеньки не понимала, но скорее умерла бы, чем призналась в этом. Как нужно себя вести с незнакомцем, которого считаешь сексуально привлекательным? Она слабо улыбалась и деревянно повторяла текст снова и снова. После Крис отметил детали: где она запаздывала с движениями по тексту, где потеряла темп и не подала ответную реплику вовремя, где заставила Роя повернуться спиной к залу, отойдя в глубь сцены.

– Внимание аудитории не должно сосредотачиваться лишь на тебе! – и так далее. В гримерке, выбираясь из бархатного платья, она не выдержала и заплакала. К ней были добры: Лили посоветовала не портить грим, а другая Катерина, Джейн Мэйхью, принесла чашку чаю, прежде чем переодеться в костюм. После Луиза на несколько минут осталась одна. Тщательно промокнув глаза, она уставилась в ярко освещенное зеркало. Может, она попросту бездарна? Кроме всего прочего, Крис сказал, что она двигается неуклюже. Вот и мама то же самое говорила. Конечно, это правда! Где там «изящное достоинство!», подумала она, глядя на размазанные глаза и дорожки слез на выбеленном лице. Перед ней стояла черная коробочка с гримом – ее самая драгоценная вещь, почти как новенькая. Некоторые специально их состаривали, но Луиза считала такие трюки нечестными: ведь это на всю жизнь, самое дорогое – пусть ветшает естественным образом.

Послышался стук в дверь: вошел Джей с пачкой сигарет.

– Знатно он тебя погонял, – резюмировал он, усаживаясь на столик. – Значит, считает, что толк будет.

– С чего ты взял?!

– А я подметил: некоторых он просто поправляет, где они переврали текст, а потом говорит, что все очень хорошо.

– Может, так и есть.

– Неа.

– Ну, наверное, он так считает.

Джей покачал головой.

– Он, конечно, во многом полный дурак, но здесь никогда не ошибается. А как тебе его подружка?

– Думаешь, они…

– А то! Она живет в Эксфорде, но держу пари – скоро переедет к нам под каким-нибудь благовидным предлогом вроде помощи бедняжке Поппи. – Джей пригляделся к Луизе: – Тебе холодно? Ты вся дрожишь.

Внезапно он наклонился, запустил руку под старое шелковое кимоно, которое отдала ей мать, и нащупал ее грудь.

– Почти умещается в ладонь, – пробормотал он с неожиданной мягкостью и поцеловал Луизу в губы. Прядь его светлых волос упала, щекоча ей шею.

– Ну вот… – Он выпрямился и улыбнулся немного настороженно. – Ты мне нравишься. А теперь пойду – пора натягивать чертово трико.

Уходя, он оставил сигареты. На пачке было написано: «Анне Богемской» и внизу в скобках (Миссис Плантагенет).

Неожиданно Луизе стало легче. Вернулась Лили и научила ее, как наносить черную тушь на ресницы.

Выйдя в зал, она украдкой покосилась на подругу Криса: довольно старая, с длинными волосами (спереди челка), в шарфе. В темноте больше ничего не было видно, так что Луиза переключилась на сцену.

Джейн, маленькая рыжеволосая девушка, обладала удивительно мощным голосом и держалась весьма уверенно. Луизе казалось, что строптивость Катерины вызвана ощущением глубокого несчастья, однако Джейн трактовала роль иначе. Напротив, она словно притворялась строптивой и подлизывалась к Рою, а тот играл ровно так же: его манера исполнения не сдвинулась ни на миллиметр с момента первой вычитки. Нутром Луиза чувствовала, что это неправильно, однако не могла сформулировать почему. Под конец Крис сделал Джейн поверхностные замечания, а Рою и вовсе никаких. Интересно, прав ли Джей? Он кажется гораздо старше остальных. Луиза решила, что ей нравятся мужчины в возрасте, ведь теперь она знает уже двоих. Его поцелуй, рука на груди – весь эпизод случился так быстро, что казался нереальным: ни завязки, ни заключения. И все же оставалось смутное послевкусие, нечто легкое, дерзкое, мимолетное, была в этом особая прелесть новизны.

Луиза очнулась от воспоминаний: Крис объявил десятиминутный перерыв, а затем они перейдут к «Макбету».

– Гризельду тошнит, – сказал кто-то, когда она вернулась в гримерку. Бедная девушка и впрямь скрючилась над ведром, ее кожа под бледным гримом леди Макбет походила цветом на утиное яйцо.

– Я ничего не помню! – простонала она. – Начинаю говорить и забываю! О боже! Я не могу! Пусть Хелен идет!

В конце концов послали за Крисом. Тот ворвался в гримерку подобно буре.

– Тошнит, да? Это хорошо! Ты вытошнила свой страх и теперь готова к выходу. Просто скажи начальную реплику, и мы продолжим. – Он присел перед ней на корточки и взял за руки. – Давай, соберись! Все будет хорошо.

Гризельда уставилась на него и робко начала дрожащим голосом: