Застывшее время

Сегодня вечером, слушая новости и осознавая, что стоит за ужасной статистикой количества погибших, он впервые в жизни всерьез задумался о собственных рисках. До этого он жил в некоем «заколдованном» пространстве, в режиме «со мной ничего не случится»; в каком-то смысле именно из этого источника он черпал свою храбрость, к которой относился весьма щепетильно. Это у них семейное: он должен быть таким же смелым, как и его отец – и даже лучше, отважнее. Однако теперь перед глазами с безжалостной отчетливостью стояла картинка: американские моряки в кают-компании за завтраком – пронзительный вой самолетов, дождь из бомб, – колоссальная, безумная мышеловка для тысяч ничего не подозревающих, невинных людей. Впервые он испытал настоящий страх за свою жизнь. Как бы он себя повел в такой ситуации? Удалось бы ему выжить? Неужели бедной мамочке опять придется через это пройти? Сперва отец, потом он: каково ей будет потерять самых дорогих на свете людей? Корабль, на который его назначили капитаном – торпедный катер, – столь же уязвим для атак с воздуха, мин и торпед, как и любой другой; к тому же не стоит забывать и про артиллерийский огонь – именно он первым косит рулевых и офицеров. Мостик – самое опасное место, а ведь там он и будет находиться бо́льшую часть времени… И снова его охватил холодный, липкий страх: придется часами стоять на боевом посту, сохраняя видимое хладнокровие и невозмутимость. В тот вечер он понял, что страх – неотъемлемая составляющая храбрости и что шансы быть убитым на новой должности весьма высоки. Мама права, как всегда, – с наследником можно и не успеть…

* * *

В ту ночь на дежурстве, кроме прочих обязанностей, Анджела зачитывала ежечасные сводки новостей с подробностями о бомбардировке Перл-Харбора. Пять линкоров получили серьезные повреждения, более двух тысяч погибших, уничтожено две сотни самолетов. Кроме того, была совершена атака на американскую базу на Филиппинах и на двух островах в Тихом океане. Япония объявила войну США и Великобритании. Как странно было сидеть одной в крошечной комнатке с толстой стеклянной перегородкой и читать ужасные новости о далеких событиях в той же ровной, профессиональной манере, что и о повышении цен на картофель. В промежутках, когда в эфире играли концертные записи и у нее появлялось немного свободного времени, она составляла разные списки. «Наиболее важные качества в мужчине: честность, доброта, откровенность (но это, по сути, то же самое, что честность). Нежность». «Чего она хочет в жизни больше всего? Работу поинтереснее. Путешествовать. Любить и быть любимой». Дальше не придумывалось. «Чего она хочет на Рождество?» Почти ничего нельзя достать… «Ожидания на будущий год? Чтобы кончилась война» – хотя это вряд ли. Кажется, арена военных действий только разрастается, распространяется, как чума; вскоре будет охвачен весь Китай, Индия, Африка. Кто знает, может, человек, которого она могла бы полюбить взаимно, в эту самую минуту гибнет под обстрелом… Все, о чем она думала – даже эти списки, – неизбежно возвращалось к одной и той же теме. Это все, чего я хочу, печально размышляла она. Больше ничего.

* * *