Застывший огонь

— Видишь ли, Кертис, больше всего Ринальдо боялся удушения. Пули, яды, мальтийские ножи — все это его не страшило, но удушения он боялся больше всего. И я наказал его за измену — теперь он навечно повешенный. Что может быть хуже?

— Хреново, конечно, — согласился Фрэнк. Запах от десятков мумий вызывал неприятные ощущения, но в присутствии Янга необходимо было держаться. — А вот это кто?

— Это тоже отдельная история. — На лице Бристоля появилась ностальгическая улыбка. — Капитан полиции Джон Боргезе. Он прострелил мне печень на пустыре возле мусорного завода номер 6.

— На Хингане?

— Ну конечно, на Хингане. Где еще можно увидеть так много мусорных заводов? Почти умирая, я тащил Боргезе на себе, пока не подоспели мои люди. Я провалялся тогда на койке, замотанный в эти целлулоидные трубки от задницы до носа, целых три месяца. И о чем, ты думаешь, я спросил, когда первый раз пришел в себя?

— О чем?

— Как дела у Боргезе.

— Да ну? — Фрэнк напряженно следил за Янгом, ожидая увидеть либо кривлявшегося бандита, либо сумасшедшего, но видел только человека, увлеченного собственным рассказом.

— Да, именно. Оказывается, он уже ходил на своих двоих, в то время как я все еще «ходил» под себя.

Это была шутка, и Фрэнк рассмеялся, отметив, что это получилось довольно естественно.

— Чуть не забыл, — хлопнул себя по коленям Бристоль. — Пора давать моему рулевому указания.

— Пиканезо… — произнес Фрэнк и, рискнув поиграть с Янгом в его игру, добавил:

— Отличная планета для того, кто посещает ее живым…

Горовиц посмотрел Янгу в глаза и, чтобы придать им соответствующее выражение, представил Бристоля мертвым. И не просто мертвым, а страшно изуродованным.

Около минуты они смотрели друг на друга, пока Янг не заметил:

— А знаешь, Кертис, у нас с тобой есть что-то общее. Будет жаль, если ты окажешься на одном из этих крюков…

Фрэнк оглянулся и действительно заметил на потолке каюты несколько свободных крючьев.

— Так что стало с Боргезе? — напомнил он.

— Сейчас расскажу, — пообещал Янг и связался с рулевой рубкой «Ульриха».

Он произнес в микрофон несколько слов, и почти тотчас заработали двигатели. Судно начало разгон, чтобы сойти с орбиты Хингана.

— Ну так вот, — продолжил Бристоль, — Боргезе жил на судне еще пять месяцев, в течение которых у него ампутировали конечности. Одну за другой. Сначала руки, потом ноги. Мастер Хото выделывал отрезанные части и высушивал их. После этого я собирал капитана Боргезе прямо на этом крюке. Представляешь, Кертис, я привозил этого копа на коляске, и он смотрел, как пополнялась коллекция из его собственных конечностей. Сначала руки, потом ноги… О, он, конечно, был крепким парнем…

Тут Бристоль прервал рассказ и налил себе какой-то выпивки. Он предложил и Фрэнку, но тот отказался, сославшись на изжогу.

— Послушай, Кертис, мы говорим о вещах, связанных с вечностью, а ты вспоминаешь о какой-то изжоге, — укорил Фрэнка Бристоль. — Ты бы еще про понос вспомнил…

— Иной понос сильнее вечных тем. Едва ли ты сидел бы тут спокойно, рассказывая про сушеных покойников, если бы накануне съел протухшие консервы… — Фрэнк намеренно отвлекал Янга от любимой темы, чтобы тот, чего доброго, не потерял над собой контроль.

— Хорошо, мистер Обыденность, я расскажу тебе еще. — Янг допил напиток и, поморщившись, продолжил рассказ:

— И вот я возил его на коляске, и он самолично видел, как на крючке болталась все большая часть его тела, а той части, которую он привык считать своей, становилось все меньше… Наступил день, когда у него отняли и его туловище, со всеми потрохами, ливером и прочей колбасой. Безусловно, я не мог позволить ему умереть сразу. Мозг капитана поддерживала самая совершенная аппаратура, которая обошлась мне, заметь, в кругленькую сумму… И я снова привез капитана Боргезе в эту каюту. Его черепушка висела на трубках, и я развернул столик так, чтобы он мог видеть главное — собственные руки и ноги, уже висевшие на туловище. — Янг прервался от нахлынувших на него чувств и смахнул покатившуюся слезу, — Я фактически показал этому человеку его могилу. Могилу вместе с его трупом. Ты мог бы себе такое представить?

— Нет, не мог, — честно признался Фрэнк.

— Ты бы видел его глаза, Кертис! Он был в шоке. Этот коп был в полном шоке. К сожалению, он не мог говорить, но датчики фиксировали соответствующие реакции. И вот когда…

— Сук-кин ты сын, Бристоль, — прервал Янга Фрэнк. — Сукин ты сын, ведь ты сам мечтаешь о такой же смерти. Ты сам хотел бы болтаться, как эти засушенные чипсы. Я угадал?

Янг Бристоль замер и с полминуты смотрел на Фрэнка, решая, что с ним сделать. Не совладав с напряжением, он вскочил с места и принялся нервно расхаживать по своей жуткой норе. Проносясь мимо подвешенных мумий, он задевал их, и они раскачивались, словно маятники, безвозвратно отмеряя мгновения неизвестно чьих жизней.

Наконец Бристоль остановился перед Фрэнком и, улыбнувшись, заявил:

— Надеюсь, ты понял, что все мои слова — это всего лишь шутка. Экстравагантная шутка, приятель

— Теперь понял. Но поначалу, признаюсь, я все принял за чистую монету.