Затаившийся Оракул

Он улыбнулся так, будто эта вероятность его совсем не беспокоила:

— Мы пришли к соглашению. Мы разделили новую империю… под которой я подразумеваю Северную Америку. Как только мы будем контролировать Оракулов, мы расширим свое влияние и сделаем то, что у римлян всегда хорошо получалось, — захватим весь мир.

Я мог только изумленно смотреть на него.

— Ты и вправду ничему не научился после твоего прошлого правления.

— О, я научился! У меня были века, отведенные на размышления, планы и приготовления. Ты хоть представляешь, как раздражает быть богом-императором, неспособным умереть, но, к тому же, неспособным и жить полной жизнью? В Средние века мое имя было почти забыто на триста лет. Я был почти что миражом! Слава богам за Ренессанс, когда наше классическое величие снова вспомнили. А потом появился Интернет. О, боги, обожаю Интернет! Теперь я точно не смогу исчезнуть полностью. Я бессмертен, потому что обо мне есть статья в Википедии!

Я вздрогнул. Теперь я еще больше убедился в безумии Нерона. В Википедии постоянно писали обо мне не те вещи.

Он покрутил рукой:

— Да, да. Ты думаешь, что я сошел с ума. Я мог бы рассказать тебе о своих планах и доказать обратное, но сегодня мне нужно многое сделать. Мне нужно, чтобы вы с Мэг открыли эти врата.

Я не смог этого сделать, даже приложив все свои усилия, но у вас двоих точно получится.

Аполлон, ты же близок к Оракулу. А Мэг умеет обращаться с деревьями. Приступайте.

Пожалуйста и спасибо.

— Мы скорее умрем, — сказал я, — ведь так, Мэг?

Никакого ответа.

Я взглянул на Мэг. Серебристая струйка поблескивала на ее щеке. Сначала я подумал, что это расплавился один из стразов на ее очках. Потом я понял, что она плакала.

— Мэг?

Нерон сложил руки так, будто собрался молиться:

— Боги. Похоже, между нами произошло небольшое недопонимание. Понимаешь, Аполлон, Мэг привела тебя сюда, потому что я ее попросил. Хорошая работа, милая.

Мэг пыталась вытереть лицо:

— Я…. я не хотела…

Мое сердце сжалось до размеров камушка:

— Мэг, нет. Не могу поверить…

Я потянулся было к ней, но Персик с рыком встал на моем пути. Я понял, что карпои был здесь не для того, чтобы защитить нас от Нерона. Он защищал Мэг от меня.

— Мэг? — сказал я. — Этот человек убил твоего отца! Он убийца!

Она таращилась на землю. Когда она вновь заговорила, ее голос звучал еще более измученно, чем мой, когда я пел в муравейнике.

— Зверь убил моего отца. А это Нерон. Он… он мой отчим.

Не успел я переварить эту информацию, как Нерон развел руки в стороны:

— Все верно, дорогая, — сказал он. — И ты сделала чудесную работу. Иди к папочке.

Глава 30

Учу МакКэффри

Йо, детка, твой отчим псих

Не послушает?

МЕНЯ УЖЕ ПРЕДАВАЛИ РАНЬШЕ.

Воспоминания нахлынули болезненным приливом. Однажды моя бывшая девушка, Кирена, стала встречаться с Аресом только для того, чтобы отомстить мне. А еще как-то Артемида выстрелила мне прямо в пах из-за того, что я флиртовал с ее Охотницами. В 1928 Александр Флеминг не признал мою заслугу во вдохновении его на открытие пенициллина. Оу, это больно.

Но я так и не смог вспомнить хоть один случай, когда я ошибался в ком-то настолько сильно, как это было с Мэг. Ну… По крайней мере после Ирвинга Берлина такого не было. «Alexander’s Ragtime Band»? — помню, говорил я ему. — «Вы никогда не станете успешным с такой банальной и безвкусной песней». (прим.: «Alexander's Ragtime Band» — песня, написанная Ирвингом Берлином. Она стала его первым хитом в 1911 г.)

— Мэг, мы друзья, — даже мне была слышна обида в моем голосе. — Как ты могла так поступить со мной?

Мэг посмотрела вниз на свои кроссовки красного цвета — обувь предателей всегда такая.

— Я пыталась сказать тебе, предупредить.

— У нее доброе сердце, — Нерон ухмыльнулся. — Но, Аполлон, вы с Мэг были друзьями всего ничего — и то по моей просьбе. Я же был ее отчимом, защитником и опекуном в течение многих лет. Она — член Императорского двора.

Я уставился на дорогую мне бродяжку. Да, за эту неделю она каким-то образом стала дорога мне.

Я не мог представить ее частью чего-то императорского, уж точно не частью свиты Нерона.

— Я рисковал своей жизнью ради тебя, — с удивлением сказал я. — И это что-то да значит, ведь теперь я смертен.

Нерон учтиво поаплодировал.

— Мы все впечатлены, Аполлон. А сейчас изволь открыть врата. Они слишком долго не поддавались мне.

Я попытался свирепо посмотреть на Мэг, но у меня уже не было сил на это. Мне было очень больно, я чувствовал себя уязвимым. Мы, боги, не любим чувствовать себя уязвимыми. Кроме того, Мэг даже не смотрела в мою сторону. В оцепенении я повернулся к дубовым вратам.