Затащи меня в Эдем

– Не ваше дело! Я уже сказала, за свои намерения отвечать не собираюсь!

Но в это время Игорь опять заговорил, и все внимание матери вновь переключилось на обожаемого сыночка.

– Но я все равно не понимаю, почему ты так сильно ненавидела Милу и ее мать? – в замешательстве пробормотал он. – Они и сами были жертвами. Вам нужно было держаться друг друга.

– Что? Мне и этой зазнайке? Нет, благодарю! Не хочу сидеть в одной лодке с теми, кто мешал мне жить все эти годы! А ты подумал, что бы случилось, вздумай твой отец оделить свою дочь больше, чем тебя? А что, если бы он вообще оставил ей все свое состояние? Уже были такие предпосылки. Он и квартиру ей купил, ты сам сказал мне об этом.

– Да, Борис Степанович предлагал Миле квартиру. Она упомянула об этом. Но она отказалась от его подарка!

– Все равно! Он ей предлагал квартиру! А тебе только лишь оплатил обучение. Да и то далеко не в самом престижном вузе!

– Но ведь Миле негде было жить. А у нас с тобой хорошая квартира.

– И что? Еще одна квартира нам бы помешала?

– Нет, но…

– Вот и нечего тогда говорить глупости! Твой отец склонялся на сторону Милы, я это поняла по твоим рассказам. С тобой он виделся от силы раз в два-три месяца, а к Миле заезжал два-три раза в неделю. Чувствуешь разницу?

– Мила нуждалась в его поддержке.

– О том и речь! Мила была нужна отцу, а тебя можно было сбросить и на меня! Наверное, чтобы отец тобой всерьез заинтересовался, надо было отдать и тебя в детский дом. Вот после этого, когда бы ты стал малолетним преступником, отец был бы тобой доволен!

И Полина отвернулась в сторону, показывая, что она все сказала. Больше ей прибавить просто нечего.

Подруги тоже не знали, что сказать.

– И что же теперь? – наконец первой заговорила Алена. – Что мы будем делать дальше?

– Не знаю, как вы, а я должна ехать к следователю.

– Каяться?

Ответом Алене был взгляд, полный презрения.

– Ты совсем дура? В чем мне каяться? Натан уже взял оба убийства на себя.

– Но ведь он не убивал!

– И что? Натан смотрит на вещи еще более практично, чем я. Один раз он уже отсидел в сущности ни за что, ведь деньги хапнули другие. Он вышел из тюрьмы гол как сокол. Но в этот раз такого не повторится. Я позабочусь, чтобы к тому времени, когда Натан освободится, у него было в этой жизни все!

– Два убийства… – с сомнением покачала головой Алена. – Сколько лет, ты говорила, Натану? Сорок восемь? И здоровье у него не ахти.

– Он может из тюрьмы уже не выйти, – поддержала подругу Инга.

– Все равно он сделал то, что обязан был сделать. Защитил свою беременную супругу. Это его долг!

Глаза у Игоря расширились и стали огромные, словно плошки.

– Мама… ты беременна?

– Да, сынок, – притворно-печально произнесла Полина. – Я не хотела тебе говорить, но мы с Натаном…

– Мама, но ведь это невозможно! Ты много раз говорила мне, что кроме меня ты больше никаких детей не хотела и поэтому тебе еще в роддоме по твоей личной просьбе сделали операцию, перевязали маточные трубы. Ты не могла забеременеть!

– Чудеса все-таки случаются, сынок.

Но Полина при этом побагровела так густо, что это не могло не укрыться от глаз подруг.

– Эге, – произнесла Алена. – Сдается мне, тут кто-то не только убивает своих соперниц, но еще и врет своим родным!

– Почем зря врет! – воскликнула Инга, которая уже смекнула, о чем речь. – Полина! Ты вовсе не беременна!

Та отвела глаза в сторону и промолчала. Откровенно врать Алене с Ингой она не могла, прекрасно понимала: проверить ее слова не составит никакого труда.

– Главное, что Натан поверил, – сказала она наконец, и глаза ее увлажнились. – Милый, добрый Натан. Такой доверчивый! Такой рассеянный! Он верил каждому моему слову, так искренне радовался тому, что у нас с ним будет маленький!

– А мы-то еще удивлялись, как это ты так хорошо перенесла дорогу до Великих Лук, а потом еще и к Калерии нашла в себе силы пойти. Врунья!

– Постой, да ты ведь притворяешься беременной не первый день! – осенило Алену. – Значит, ты и раньше знала, что Натану придется сесть вместо тебя за решетку.

– Скажем так, я рассматривала такой вариант. Конечно, если бы удалось выдать произошедшее за несчастный случай, то я была бы только рада. Я не хотела, чтобы пострадали невиновные.

– Что ты такое говоришь? Ты совершила хладнокровное убийство двух человек! В первый раз ты убила из корыстных побуждений, надеясь получить прямую выгоду!

– Я защищала своего сына!

– Когда ты убила второй раз, тогда ты его и правда защищала. Но первый раз ты убила из корысти! Ты устранила соперницу с пути твоего сына!

Но Полина ни чуточки не смутилась.

– Правда вылезла наружу, – хмыкнула она, – признаю это. И что вы со мной за это сделаете?

– Что?

– Уж не сдадите ли вы меня в полицию?

– В полицию? Нет. Не сдадим. Да и доказательств у нас маловато. Пожалуй, следователь Попонкин не захочет расставаться с таким удобным подозреваемым, как Натан. Тем более что в деле уже и чистосердечное признание последнего имеется.

– Я ничего вам не говорила, ни в чем не каялась, – быстро предупредила их Полина. – Игорь, ты ведь не пойдешь снова против своей дорогой мамы?