Затемнение в Грэтли

— Я тоже верю вам, — сказал я, начиная чувствовать себя лишним. — И если вы хотите помочь в борьбе с нацистами, вам сейчас представляется случай. Мне нужно сделать как раз то, что хотели сделать вы. Мне нужно установить имя человека со шрамом. Перед вами промелькнуло лицо. Оно вам кого-то напомнило. Кого же?

— Я не могу вам ответить, пока не буду знать, кто вас уполномочил задавать такие вопросы, — возразил Отто с достоинством. — Доктор Бауэрнштерн только что сказала, что она не доверяет вам, как же я могу доверять? Мне лучше, чем кому бы то ни было, известно, что нацистские агенты есть повсюду и даже здесь, в Англии.

Я посмотрел на смущённую Маргарет.

— Ну, спасибо, доктор, удружили! Теперь он мне не верит! На этой неделе в Грэтли нацистские агенты убили двух человек, знавших слишком много. Подождём, пока они убьют третьего, и скажем «хайль Гитлер!». Так, что ли? — я и сам понимал, что это была ребяческая выходка. Но уж очень я разозлился.

Ничего не отвечая мне, она обратилась к Отто:

— Я ведь говорила тебе, что ночью мистер Нейлэнд работал вместе с инспектором Хэмпом и как будто даже распоряжался всем он, а не инспектор. Я думаю… что… — Она остановилась.

Отто кивнул головой и посмотрел на меня.

— Лицо, которое я видел, напомнило мне одного нациста, капитана Феликса Роделя.

— Спасибо, — сказал я деловым тоном. — Ну, а я знаю, где его найти, и сегодня вечером собираюсь побеседовать с ним.

— Вы хотите, чтобы я пошёл с вами и опознал его? — встрепенулся он. — А куда надо идти?

— В дом, где я ещё ни разу не бывал. Но я приблизительно знаю, где он находится: пройдёте завод Белтон-Смита и дальше ещё около мили. Это Оукенфилд-Мэнор, усадьба полковника Тарлингтона. Встретимся в девять часов у ворот с внутренней стороны.

Он с некоторым недоумением повторил мои инструкции, потом спросил:

— А револьвер у вас есть?

— При себе нет, — отвечал я. — Нам не рекомендуется носить оружие, и я отлично обхожусь без него. А что?

— Если это Родель, то он очень опасный человек.

— Придётся рискнуть. — Я встал. — Значит, жду вас там в девять. — Я повернулся к Маргарет — лицо у неё было не слишком весёлое. Я не знал, увидимся ли мы ещё, и мне многое хотелось ей сказать, но сейчас я ничего сказать не мог. — Спасибо за чай. Будьте здоровы.

Я поспешно вышел. Кажется, она что-то сказала и проводила меня в переднюю, но я не остановился, не оглянулся, а сорвал с вешалки пальто и шляпу и почти выбежал в холодные, сырые сумерки. Близился уже час затемнения.

9

На Раглан-стрит я нашёл записку от инспектора, из которой узнал, что Джо сначала запирался, но в конце концов не выдержал, подписал своё признание и потребовал священника. Но признался он только в том, что нанёс удар Шейле и пустил машину в канал. Он отрицал всякую причастность к шпионажу и не выдал никого. Итак, с ним предстояло ещё повозиться. Инспектор переслал мне и записку от Периго. Периго сообщал, что обедает сегодня в «Трефовой даме» и надеется, что я составлю ему компанию.

Я пришёл туда около половины восьмого, и мы встретились с Периго в баре. Бар был полон, но чего-то словно не хватало. За стойкой растерянная девушка безуспешно пыталась заменить Джо. Мне хотелось выпить, и я сказал об этом Периго.

— Почему же нет? — отозвался он со своей неизменной усмешкой. — У вас сегодня был удачный день.

— Он ещё не кончился, — напомнил я. — Главное впереди. И, по-видимому, придётся действовать тем же способом, потому что у нас слишком мало улик. Надо не дать им времени сообразить это.

— А в таком случае вы должны быть трезвым и бодрым, — сказал он.

— Насчёт бодрости не знаю, а трезвым — безусловно. И всё-таки я хочу выпить. — Я хмуро взглянул на публику, густо облепившую стойку и состоявшую главным образом из молодых военных с их подругами. — Я сегодня чувствую себя старым, прокисшим брюзгой. Я всем недоволен — и этой проклятой войной, и Англией, и своими личными делами.