Затерянный храм

— Но тут же нет никаких островов. — У него в душе кипела досада, он захлопнул книгу. Занимаясь выяснением того, над чем Марина работала, он хоть как-то отгонял от себя ощущение беспомощности. Но и тут они оказались в тупике. — Мы должны найти ее.

Рид посмотрел на него усталыми глазами:

— И как вы это будете делать в городе с почти миллионным населением?

— Обратиться в полицию?

— Полиция, скорее всего, нас и арестует. У нас даже паспортов нет. — Рид печально покачал головой и тронул Гранта за руку. — Мне очень жаль. Думаю, надо сказать обо всем Джексону.

— Господи боже мой! — Джексон бросил стеклянную пепельницу через всю комнату. Она ударилась в хлипкую стену, отскочила и приземлилась на ковер. — Это ты виноват, Грант.

— При чем здесь я? Не я же ее похищал.

— Да никто ее не похищал. — Джексон в ярости шагал по комнате. — Она с самого первого дня шпионила за нами для своих советских друзей. А иначе почему мы все время на них натыкались — может, мы пользуемся услугами одной и той же турфирмы? Как они нашли вас на Лемносе? Как они могли найти нас в Афинах, а в доме Сорселя оказаться на полчаса позже нас? Как они так быстро добрались до нас на Змеином острове?

— Не знаю. Но это не Марина. Она шесть лет хранила табличку и никому ничего не говорила.

— Может быть, она не знала ценности этой таблички. Господи! Нельзя было ей вообще доверять. Когда в Вашингтоне узнают, они меня нашинкуют, как капусту, и сожрут с майонезом.

— А если она шпионка, почему она сейчас сбежала? Ведь самое главное — прочитать табличку, а Рид вот-вот это сделает.

По лицу Джексона промелькнул ужас:

— Где табличка?

— У меня в комнате. — Рид наблюдал за перепалкой из безопасного угла. Он казался смущенным, словно гость, вынужденный присутствовать при семейной ссоре хозяев. — Она по-прежнему там. Я проверял десять минут назад.

— Марина думала, что она вернется, — она все вещи оставила в библиотеке.

— Ну это как раз доказывает обратное. Ты, Эйнштейн, думаешь, ей не приходило в голову, что надо оставить ложный след, чтобы задержать нас?

Что-то сработало внутри Гранта. Не успел Джексон позаботиться о том, чтобы защититься, как Грант, преодолев комнату в три широких шага, схватил его за грудки и вздернул над полом. Он впечатал Джексона в стену и принялся трясти, словно крысу. Его охватила ярость — и, отведя голову назад, он изо всех сил ударил своей макушкой Джексона в лицо. Что-то хрустнуло, из носа американца потекла кровь.

— Пусти меня.

— Отпущу, когда извинишься.

Джексон фыркнул, пытаясь втянуть кровь носом.

— За что извиниться? За то, что обидел твою шлюшку-коммунисточку?

Невозможно представить, что сделал бы Грант в следующий миг, но тут раздался стук в дверь. Все трое повернулись туда.

— Не сейчас, — прохрипел Джексон.

Может, он тихо говорил, а может, его за дверью не поняли. Дверь открылась. В коридоре стоял престарелый портье в белой тужурке. Увидев, что происходит в комнате, он переменился в лице.

— Телефон, — прошептал он в полнейшем ужасе. И изобразил телефонную трубку при помощи большого пальца и мизинца. — Мистера Гранта к телефону.

Грант бросил Джексона и побежал за портье, второпях чуть не спихнув его с лестницы. Джексон ринулся за ним. Служащий за стойкой вытаращил глаза, увидев пятна крови на рубашке Гранта, и безмолвно протянул ему трубку. Грант собирался взять ее, но тут протолкался Джексон.

— Это мне звонят.

— Верно. Но я тоже хочу слышать. — Джексон повернулся к служащей: — Есть еще аппарат? — Он поднял обе руки и, изображая телефон, сделал тот же самый рогатый жест, что и портье. — Ики телефон?^[60]

Служащая указала на противоположный конец стойки. Она переключила штекеры на коммутаторе и кивнула. Грант и Джексон взяли трубки.

— Это Грант.

Связь была плохая — на линии слышался шум, потрескивание электрических разрядов, но голос звучал ясно и холодно.

— Моя фамилия Курчатов. Ваша подруга у меня. — Сердце Гранта забилось быстрее. Он молчал. — Я обменяю ее на табличку.

Джексон на другом конце стойки закрыл трубку рукой и одними губами произнес:

— Тяни время.

— Ваш друг Бельциг украл табличку.

— Есть и вторая половина. — В голосе возникла опасная нотка. — Более важная. Вы украли ее из дома француза.

— Мы оставили ее в Греции.

Трубка зашипела:

— Ради спасения вашей подруги надеюсь все же, что это не так.

— Вам от таблички все равно никакого проку. Вы не сможете ее прочитать.

— Это мы сами решим, когда вы нам ее отдадите.

— Не могу.

В голосе Курчатова зазвенела сталь:

— Отдадите. Завтра в это же время мы встретимся с вами на пароме в Юскюдар.^[61] Вы принесете табличку.

Связь прервалась.

— Ну теперь ты согласен, что Марина на них не работает?

Джексон, кажется, собирался что-то сказать, потом поймал взгляд Гранта и проглотил свои слова. Он повернулся к Риду:

— Как идет перевод?

Рид был мрачен.

— Сегодня утром мне показалось, будто у меня что-то получается. А днем я понял, что точно так же мог бы выдумывать слова сам.

— Мы можем вам чем-нибудь помочь? — спросил Грант.

Джексон затянулся сигаретой.