Затишье перед бурей

Все эти соображения я и выложил Игорю, когда он прибыл по моему вызову. Скажу честно особого восторга я на его лице не обнаружил. Действительно – человек только-только наладил семейную жизнь, а тут тебе – бац, приказ. Но, как известно, приказы не обсуждают, а выполняют – это любой военный человек знает как таблицу умножения. К тому же я подсластил ему пилюлю, обрадовав приказом о производстве его в поручики, и намекнув, что служба в Гуантанамо может дать командованию еще один повод для очередного повышения его в звании.

– Александр Васильевич, – сказал Кукушкин, – Гуантанамо – это то место, где у американцев в нашем времени была секретная тюрьма?

– То самое, – ответил я. – Но в этой истории там будет наша, не менее секретная база. Что там и как – ты потом узнаешь из документов, которые тебе вручат на «Адмирале Ушакове» уже в море. Даст Бог, если в Средиземном море и в Атлантике не будет сильно штормить, то у вас с Надеждой будет довольно неплохое свадебное путешествие. Кстати, как там она?

– Спасибо, хорошо, Александр Васильевич, – улыбнувшись, сказал Игорь, – правда, она обижается, что вы к нам не заходите.

– Извини, Игорь, – сказал я со вздохом, – просто у канцлера Югороссии совсем нет времени. А теперь я даже и не знаю, когда и увидимся. Надеюсь, что годика через два или три тебя сменят, и ты с Наденькой снова вернешься сюда, на берега Босфора. И вернетесь не вдвоем, а с пополнением… Кстати, как там у вас, ничего не намечается по части прибавления в семействе?

– Вроде бы нет, – смущенно ответил Кукушкин. – Хотя… Ну, в общем, будем посмотреть. До свидания, Александр Васильевич, всего вам доброго. И не болейте, а то Надюша мне рассказала по секрету – как вы у подполковника Сергачева тайком таблетки стреляете.

– Ладно, Игорек, – я пожал руку поручику Кукушкину. – Вперед, не посрами нас, питерских.

– Да я, Александр Васильевич, не питерский, а выборгский, – сказал с улыбкой Игорь, – хотя, конечно, все равно рядом – два лаптя на карте.

Не успел я попрощаться с Кукушкиным и перевести дух, как зашла секретарша и сказала, что в приемной сейчас находится посетитель, который меня страстно желает увидеть. Этот посетитель назвался Андреем Желябовым.

Сказать честно, я уже как-то и подзабыл о существовании этого несостоявшегося цареубийцы. Знал только, что он активно занимается медициной под руководством своей подруги – операционной сестры Жанны Герасимовой. Видел его несколько раз беседующим с моим старым другом Игорем Сергачевым. Я потом спросил у Игорька – о чем он так задушевно разговаривал с Желябовым.

– Знаешь, Шурик, – задумчиво сказал он, – похоже, что у человека произошла полная переоценка ценностей. Сейчас он уже не рвется «взять все и поделить», а думает о том, как бы принести больше пользы окружающим. Да и Жанна, похоже, правильно на него влияет. Со мной же Андрей советовался, как ему лучше поступить – набраться опыта, а потом уже взяться за учебу, или сразу пойти учиться на врача.

И вдруг Желябов срочно просит у меня аудиенции. Что бы это могло значить?

А значило это то, что он тоже решил отправиться на Гуантанамо. Но не для того, чтобы греть пузо на золотом песочке местного пляжа. Все началось с того, что на «Адмирале Ушакове» в составе отряда медиков на Кубу должна была отправиться и Жанна Герасимова. Операционная сестра – профессия дефицитная, и там, где будет много раненых – а экспедиция в Ирландию вряд ли будет легкой прогулкой, – без медиков с опытом военно-полевой хирургии просто не обойтись.

Но, узнав о том, что его подруга куда-то уезжает, Желябов разволновался. Он как-то сумел разговорить Жанну, и она рассказала ему, в общих чертах, конечно, – чем именно будет заниматься во время своей кубинской командировки. И вот тут-то Желябов показал характер и взвился на дыбы!

Это что же такое получается – женщина отправляется за тридевять земель, чтобы поучаствовать в борьбе за свободу угнетенных, а он, здоровенный мужик, должен отсиживаться в безопасности, штудируя учебники анатомии и накладывая гипсовые повязки? А дама его сердца в это же время будет помогать хирургам во время операций, вытаскивать раненых борцов против британских угнетателей с того света! Нет, так не должно быть!

Все это Желябов выложил мне, волнуясь и глотая слова. И куда делась его обычная сдержанность? Он просил, нет, он требовал, чтобы я включил его в состав медицинского отряда в качестве волонтера.

– Александр Васильевич, – бушевал он, – если я не отправлюсь вместе с Жанной Владиленовной на эту святую войну за свободу угнетенных ирландцев, то я себе этого никогда не прощу. Неужели вы хотите, чтобы я навсегда потерял сам себя?

– Андрей, – сказал я, когда Желябов выдохся и сделал паузу, чтобы немного передохнуть, – я вас прекрасно понимаю. Если бы не мой возраст и не моя должность, то я и сам бы, не задумываясь, отправился помогать ирландцам. Но с вами все не так просто. Вы просто не представляете, каким опасностям в этой экспедиции вы можете подвергнуть свою жизнь.