Заткнись и поцелуй меня

Несомненно – Хосе разочаровал своего старика. И чтобы это исправить, нужно забить на все свои мечты и стремления и превратиться в точную копию Ская. Как бы Хосе ни уважал сводного брата, он точно знал, что таким же никогда не станет. На самом деле Хосе возмущался и злился, черт возьми! Злился на Ская, негодовал на близость, возникшую между ним и Рэдфутом. И в то же время радовался, что рядом с отцом кто-то есть. Если бы не Скай и Мария, Даркуотер-младший никогда бы не смог уехать. А застрять в Совершенстве насовсем примерно так же приятно, как наступить на домик огненных муравьев.

Хосе посмотрел на спидометр – сто десять. Затем на часы. Быстро он управился. Но в час ночи что лучше: сразу навестить отца или сначала домой и немного поспать? Хосе звонил в больницу, как только приземлился, и медсестра заверила, что со стариком все хорошо. Наверное, сон и душ все-таки лучший выбор.

Неожиданно в мысли вторглась Мария. Во время последних визитов Хосе она его избегала, так что он не видел ее два года. Было больно, но вместе с тем он испытывал облегчение. Перед глазами всплыл образ Марии. Как всегда мысли о ней были окрашены смесью желания, любви и чего-то вроде стыда. Боже, конечно, они не кровные брат и сестра, так что желать Марию – не смертный грех, но мать Хосе смотрела на ситуацию иначе. Последний разговор с сыном у нее был как раз об этом.

Естественно, Эстелла заметила, как дети смотрят друг на друга. «Она – семья, сын. И ты старше. Обещай мне, что не сделаешь ничего, что приведет к шумихе».

Хосе поклялся, не понимая, что это будет последнее обещание, данное им матери. Он держал слово вплоть до того лета два года назад, когда каким-то образом убедил себя, что теперь они с Марией взрослые и все прежние договоры аннулированы. Не тут-то было. И, проклятье, шумиха таки поднялась.

Приглашение работать в Нью-Йорке пришло через месяц после того, как Хосе отбросил все сомнения насчет отношений с Марией. В тот день, когда она застала его за упаковкой чемоданов, Хосе с кристальной ясностью осознал две вещи. Да, он любил Марию. Любил в ней все: ее улыбку, ее жизнерадостность, ее мягкий характер – и, черт, как можно было не любить это горячее маленькое тело. Но любить ее – все равно что вляпаться в бетон, который до конца дней прикует тебя к Совершенству. Для Марии город был домом.

Хосе подозревал, что, если бы он настоял, она бы перебралась в Нью-Йорк. И возненавидела бы мегаполис за все то, за что его обожал Хосе. В общем, он поступил правильно. Ну, по крайней мере, так казалось. Он провел последние два года, сравнивая с Марией каждую женщину, с которой встречался, и все они ей в подметки не годились. Так что иногда возникал резонный вопрос: а вдруг он ошибся?

Во тьме раздался громкий хлопок – кажется, переднее колесо. Машину повело. Занесло. Хосе дернул руль вправо и уж было решил, что выровнялся, но, взглянув вперед, увидел только несущееся прямо на него дерево. Он вдавил педаль тормоза.

Слишком поздно.

Хосе приготовился к удару.

* * *

С колотящимся сердцем Шала подошла к окошку приемной.

Полупрозрачная створка приоткрылась.

– Я могу вам помочь? – спросила женщина средних лет.

Только через секунду Шала все же смогла пролепетать:

– Да. Мне… мне нужен врач.

Женщина нахмурилась:

– Вы ранены? Больны?

Видимо, посетительница не производила впечатление попавшей в беду. Да, Шала явно упустила свой шанс в жизни – стоило стать актрисой. Потому что на самом деле сейчас она находилась в миллиметре от полноценного приступа паники с падением на пол, слезами и воплями. Шала сняла с ладони окровавленное полотенце и вытянула руку. Несколько красных капель плюхнулись на стойку.

Женщина отшатнулась на своем стуле, будто никогда прежде не видела крови:

– О боже! Проходите скорее, мы о вас позаботимся.

Шала почувствовала, как рядом кто-то остановился. Скай. Не сказав ни слова, она пошла к двери.

Когда он двинулся следом, Шала обернулась. Скай выглядел серьезным и виноватым. В горле встал ком размером с маленькую лягушку, но Шала все-таки сумела выдавить:

– Дальше я справлюсь сама. Спасибо.

– Но я…

– Я в порядке. – Она толкнула дверь.

Регистратор стояла в конце коридора, надевая резиновые перчатки, словно боялась испачкаться кровью, просто показав пациентке смотровую. Шала направилась к женщине, прислушиваясь: а вдруг Скай пошел за ней? Не пошел. По телу разлилось облегчение. Шала на него не сердилась. Нет, правда, не сердилась. К сожалению, внутри сейчас бушевала такая буря эмоций, грозя поглотить рассудок, что было совсем не до разборок с шефом Гомесом. Не теперь, когда предстояло столкнуться с прошлым.