Заткнись и поцелуй меня

– Перестань, я ни в чем тебя не обвиняю. – Он положил руку ей на плечо. – Ты как?

– Нормально. – Шала отметила, с какой легкостью он ее коснулся, и засомневалась, не стоит ли отойти. – Не мне же нос расквасили.

– Ага, но он до жути тебя напугал. – Скай уставился в коридор. – Какого дьявола он разгуливает в таком виде?

Шала бросила на него осуждающий взгляд:

– А теперь нагота у нас преступление, да?

– Да. Непристойное обнажение. Но вообще-то я имел в виду розовый халат… – Тут до него дошло, о чем она: – Это не то же самое, что в отеле! – Потерев ладонью лицо, Скай посмотрел на сестру. – Мария, что, черт возьми, происходит?

– Ты мне расскажи – тогда будем знать оба. Он уже был таким, когда я нашла его в своей ванной, опрыскивающимся из спринцовки.

– Спринцовки? – ахнула Шала, уверенная, что не так расслышала.

– Да. Прошу прощения. Меня зовут Мария, и уверяю, обычно по моему дому не бегают полуголые похмельные мужики, размахивая своим достоинством. И тут не всегда воняет скунсом.

– Скунсом… – повторила гостья. Затем вдохнула и под ароматом освежителя уловила вонь. – О боже!

– Ужас, да? – Глаза Марии наполнились слезами. – Это была тяжелая ночь.

Шала кивнула. Неловкая тишина окутала комнату, но тут вновь заговорила хозяйка:

– Ребята, а вы слышали, что горчица помогает при ожогах?

– Желтая горчица? – уточнила Шала, не зная, что еще сказать.

– Да. Я прочла об этом в газете пару дней назад.

– При чем тут чертова горчица? – влез Скай.

– Ни при чем, – огрызнулась Мария. – Я просто пыталась развеять неловкое молчание.

Шала усмехнулась:

– А ты не догадался?

– Нет, но я позволю вам двоим вдоволь пообсуждать горчицу. – Скай обошел женщин. – Я на минутку. – И, пройдя по коридору, исчез в той же комнате, где прежде скрылся ногохват.

* * *

Голова Хосе пульсировала в унисон с доносившимися из коридора шагами. Звуки походили на отбойный молоток, дробящий бетон. Хосе едва успел натянуть переднюю часть халата на член, как двери распахнулись.

Страдалец моргнул, так что аж глазные яблоки заболели – кто знал, что они могут болеть? – и уставился на застывшего в проеме Ская.

– Даю двадцатку, если не хлопнешь дверью, – сказал Хосе.

Его сводный брат, очевидно, уже не испытывал тех же финансовых трудностей, что в детстве, потому что со всей дури захлопнул дверь и заорал:

– Что, мать твою, происходит?

Хосе поднял руку:

– Кажется, я переборщил с выпивкой.

– Да неужели? И что навело тебя на эту гениальную мысль в первую очередь? Головная боль, вонь, будто ты искупался в бочонке с виски, или пробуждение в розовом халатике и нападение на невинную женщину?

– Я на нее не нападал. Я думал, это Мария, и как раз собирался… Я хотел… Ох, проклятье, была авария, муравьи, шипы, и скунс появился из ниоткуда. А потом я узнал, что Мария спит с каким-то бледнолицым парнем с большим членом. Затем Член и Мария пришли, а я был голый и почти пьяный. Видимо, в тот момент останавливаться на «почти» мне показалось бессмысленным.

Скай просто пялился на брата. Хосе его не винил. Не испытай он все это сам, тоже бы решил, что вся история – выдумка.

Он нахмурился:

– Черт, на моих яйцах до сих пор видны укусы муравьев. Проверь, если хочешь! Бьюсь об заклад, ты даже сможешь найти несколько колючек в моем носу. Да и весь гребанный дом провонял скунсом. А еще машина. Ты найдешь ее обнимающей дерево недалеко от жилища Старика Джейкобса.

– Ты сел за руль пьяным?

Хосе заскрипел зубами. Скай выглядел так, будто готов сию секунду нацепить на него наручники и утащить в тюрьму – это чертовски бесило! Конечно, Хосе не носил значок и не защищал жителей Совершенства, а еще не остался, чтобы быть Рэдфуту сыном, но он проектировал долбанные здания, каждое из которых может вместить больше народу, чем все население этого городишки! Это что-нибудь да значит? Почему Хосе всегда чувствует себя так, словно живет в тени брата?

– Я не был пьян, когда врезался в дерево. Я мчался домой, чтобы навестить отца.

Скай покачал головой:

– Что ж, если ты собираешься навестить Рэдфута сегодня утром, то лучше приведи себя в порядок, да поскорее. Даже с сотрясением мозга он заметит, что ты в розовом халате, и сначала надерет тебе зад, а потом уж будет задавать вопросы.

Хосе стиснул кулаки. Возможно, в нем все еще говорил виски, но, проклятье, как же ему хотелось съездить Скаю Гомесу по физиономии. Как он смеет являться сюда и что-то рассказывать Хосе про его же отца? «То, что у нас с ним нет ничего общего, не значит, будто я не знаю собственного старика!»

– Просто проваливай, – рыкнул Хосе; его плечи понуро опустились.

Из глаз Ская исчезло напряжение.

– Хосе, я не хочу ругаться, но, дьявол, ты… Разве ты не хочешь поехать в больницу? Мария, кажется, говорила, что у Рэдфута только один ключ от его машины.

– Как-нибудь доберусь.

Скай не двигался с места, словно собирался спорить, но тут затрезвонил его мобильник, и он вынул его из футляра, тут же проверив номер. На лице его вновь отразилось беспокойство.

– Что на сей раз, Марта?