Затон

Слава увидел ее, когда она еще была в холле, через стеклянную дверь. Швейцар растворил перед ней огромную створку, и она вышла наружу. Следом за ней шагнул какой-то лысый мужик средних лет (он, похоже, приклеился к ней здесь, в Волгограде. Во всяком случае, Слава раньше не видел его ни в Москве, ни в Нижнем, ни в Самаре). Она было шагнула к мостовой, но тут мужик, видимо, окрикнув, задержал ее. Она остановилась. Он обнял ее за плечи и развернул лицом к Славе, на что-то указывая ей рукой. «Он как будто взялся помогать мне», – ухмыльнулся Слава и навел перекрестье прицела прямо в переносицу объекту. Его палец лег на спусковой крючок и нежно потянул его, но тут оптику словно залило молоком, и Слава от неожиданности невольно дернулся, оторвавшись от окуляра. Хлопнул выстрел, но он уже знал, что промазал. Слава снова припал к прицелу. Белесая муть, застлавшая оптику во время выстрела, исчезла. Объект и ее спутник стояли на том же самом месте, только уже развернувшись спиной к Славе. Похоже, они разглядывали груду битого стекла, в которую превратилась дверь от попадания Славиной пули. Естественно, выстрела никто не слышал, и теперь несколько человек застыли у входа и с недоумением глазели на то, что осталось от двери.

«Черт, наверное, птица пролетела», – постарался найти логическое объяснение фокусам с оптикой Слава. На этот раз он поймал в прицел затылок объекта и нажал спусковой крючок. Щелчок… Но выстрела не последовало. «Осечка… – он попытался передернуть затвор, но ему это не удалось. – Патрон заклинило!» – Слава запаниковал. Объект мог исчезнуть из поля зрения в любую секунду, а чертов затвор, как заколдованный, все никак не поддавался.

Он глянул на площадку перед гостиницей. Так и есть. Ее уже нет, только гостиничный персонал суетится у входа, убирая битое стекло. Слава длинно, затейливо выругался, вложив в это ругательство все свое раздражение и злость на самого себя, и, отпихнув от себя винтовку, сел прямо на пол, разбросав ноги в стороны.

«Опять…Опять невезение, – в растерянности подумал он и тут же зло возразил сам себе. – Готовиться надо лучше. Оружие надо было проверять более тщательно. Что за дрянь подсунул мне этот прапор… Но… Но я же его проверил… Специально ездил за город, пристреливал…»

Сквозь открытое слуховое окно, громко хлопая крыльями, на чердак влетела пара голубей. Они уселись на балку, прямо у Славы над головой и заворковали: «Ур-р, ур-р, ур-р». Неожиданно для себя он улыбнулся: «Смейтесь, смейтесь над неудачником. Теперь мне остается поступить только так, как в сегодняшнем сне».

Налюбовавшись на птиц, Слава опустил голову и тут же насторожился. На чердаке кто-то был. Этот кто-то осторожно, таясь (он не производил никакого шума), двигался от того конца, где был люк, к нему, к Славе. Аккуратным движением он подтянул к себе винтовку и, прикрыв ее тряпкой, поднялся на ноги.

Когда он впервые забрался на этот чердак, здесь господствовала абсолютная темнота, лишь кое-где прорезаемая тонкими лучиками, не дающими света. Все слуховые окна были заколочены фанерой, и Славе, чтобы осветить свое рабочее место, пришлось выломать фанеру в одном из них. Теперь это окно находилось у него за спиной, и он для наблюдателя, крадущегося в темноте, был как на ладони. А в том, что кто-то крадется, сомневаться не приходилось. Движение в замкнутом пространстве Слава чувствовал лучше любого датчика. Это мог быть какой-нибудь активист домового комитета, заметивший снизу, что одно из слуховых окон открыто, а может быть, работник ДЭЗа или участковый, вызванный бдительными жильцами. К подобной встрече Слава был готов. На нем был надет эмчеэсовский комбинезон, изукрашенный множеством разноцветных нашивок, и документы соответствующие у него имелись. Удостоверение, предписание и прочее. Все честь по чести. Секретная комплексная проверка антитеррористической готовности и пожарной безопасности. Попахивает немножко лажей, конечно. Но не больше, чем тайные учения работников ФСБ, закладывавших в Рязани некие мешки в подвал жилого дома и застигнутых на этом местной милицией.

Человеческий силуэт возник на размытой границе света и тьмы в виде смутного темного пятна. Слава невольно напрягся и поставил ногу на винтовку, лежащую на полу. Силуэт медленно приближался, и уже можно было понять, что это женщина. Молодая и спортивная, судя по осанке и фигуре, женщина. Она еще немного продвинулась к нему, и Слава уже смог разглядеть черты ее лица. Это… Это же… объект.

«Как? Как она нашла меня? Она вообще не может знать о моем существовании… Тем лучше. На ловца и зверь бежит». – Слава припал на одно колено и схватил в руки винтовку. Затвор пошел легко и гладко, выбросив наружу заклинивший патрон. До объекта было меньше десяти метров, и ребенок попадет. Слава, не останавливаясь, расстрелял весь магазин, до железки. А объекту хоть бы хны. Она тихонечко рассмеялась каким-то странным переливчатым смехом, как будто кто-то прошелся палочкой по клавишам детского ксилофона, и шагнула вперед.