Затонувший лес

Девочка брыкалась и вырывалась, но шпион князя будто и внимания на это не обращал. Усадил ее на лошадь и умчался галопом. Девочка едва успела оглянуться напоследок, как они скрылись в лесу.

Княжеский посланец был осторожен, ему требовалось доставить девочку в замок – за крепостные стены, под охрану закованных в железо стражей. Он гнал коня, но от проторенных дорог держался подальше. Слухи о заклинательнице воды разошлись далеко за пределы Кантреф-Гвелода и достигли других правителей, которые нипочем не дали бы девочке попасть не в те руки. То есть ни в какие, кроме их собственных.

На второй день пути в дуб вонзилась стрела, и шпион, выругавшись, погнал коня резвее. Он мчался сквозь густой лес в надежде уйти от погони. Девочка зарылась лицом в конскую гриву и крепко зажмурилась.

Стрелу, что повалила скакуна, она не увидела, только кубарем полетела на землю и упала на мягкую подушку из мха. Зато шпион ударился головой о ствол дерева. Пока он лежал в беспамятстве, преследователь спешился. На нем была одежда цветов соседнего кантрефа

[2], на руках белели шрамы от клинков. Достав из-за пояса охотничий нож, он двинулся к девочке.

Попятившись, она споткнулась о древесный корень и упала. Сердце гремело у нее в груди молотом, она звала отца, мать, княжеского шпиона, хоть кого-нибудь…

Но никто не пришел.

И она поняла: никто и не придет.

Девочка вцепилась в мох, ощутила знакомую сырость напитанной дождем земли… и у нее мелькнула мысль.

Прежде она при помощи магии заботилась о растениях, забавляла братьев и сестер, выручала семью. Водная магия была добрым ручейком силы.

Однако сейчас, глядя на убийцу, девочка увидела его вены, похожие на реки; капельки слюны, которые он выплевывал с каждым выдохом; его глаза, слезившиеся от лихой погони.

Она вскинула перепачканную во мхе руку и воззвала к своей силе.

Оказалось труднее, чем приказывать родничку или луже. Железо в крови человека противилось магии. Но девочка стиснула зубы, призвала все капли воды, какие нашла в нем, – до последней – и направила их в легкие.

С губ мужчины сорвался жуткий хрип. Выронив бесполезный теперь нож, он стал хвататься за грудь и за горло, не в силах дышать.

Возможно, стоило отпустить его.

Но девочка разозлилась. Никто не защитил ее, все оставили. Отец продал шпиону, но и тот не уберег.

Оставалось только самой за себя постоять.

И ей это удалось.

Шпион отыскал ее подле трупа: она была немногим розовее мертвеца, но не плакала. И не противилась, когда соглядатай накрыл ее плащом и стал утешать. Она даже не слушала.