Затруднения редактора

— Пан Дульский, пишите дальше, — говорит редактор, поглядывая через плечо на сидящую за ним машину. — «Эта ничтожная добыча лишь на мгновение задержала стаю бегущих волков, быстро догоняющих свою жертву…»

— Пан редактор! — кричит, вбегая с озабоченным видом, какой-то господин в старой бурке и измятой шляпе. — Пан редактор, ради бога, дайте мне пятнадцать рублей!

— Пятнадцать рублей? — с изумлением спрашивает редактор, притопывая ногами и крепко растирая руки. — А статью вы принесли?

— Боже мой! Оставьте меня в покое с этой статьей по крайней мере сегодня. Вы же знаете, моя жена…

— Ааа… поздравляю!

— Ну, вот видите сами, можно ли в такую минуту думать о статье?

— Милостивый государь, подобная причина могла бы с полным основанием послужить оправданием для вашей жены, — сурово возразил редактор, — но никак не для вас.

— Ах, пан редактор, не терзайте меня! Мне до зарезу нужны пятнадцать рублей, а вы…

— Через час мы сможем предложить вам пять рублей, а теперь… Пан Дульский, пишите дальше.

— О, чтоб вас!.. — буркнул автор и хлопнул дверью.

Перо скрипело, редактор диктовал:

— «В это мгновение самый крупный волк подскочил к несущемуся вскачь коню и сорвал у него копыто с левой ноги; однако благородное животное, чувствуя, какой драгоценный груз оно несет, продолжало мчаться вперед, не касаясь снега ногами… Поток крови, хлынувший из хвоста, замерз…»

Но тут редактор струхнул, увидев в открытых дверях некое важное лицо в шубе с енотовым воротником.

— А… уважаемый пан Гольдфиш!.. Что привело вас ко мне так рано?

— Добрый день! Вы, вероятно, шутите, — ведь еще вчера вы должны были отдать мне эти сто двадцать рублей.

— Прошу вас, пан Гольдфиш, садитесь, пожалуйста! Надеюсь, сынок ваш получил хороший табель?

— Ничего… Но, видите ли, у меня нет времени, а вы всегда как-то умеете заговорить мне зубы.

— Так, пан Гольдфиш, если у вас нет времени сейчас, мы сможем уладить наши счеты через несколько дней.

— Через несколько дней?.. Разве уж через суд, — с оскорбленным видом ответил Гольдфиш, собираясь уходить.

— Минуточку, пан Гольдфиш!.. Вы знаете «Венецианского купца» Шекспира?

— А почему бы мне не знать? Я всего Шекспира чуть не наизусть знаю.

— Вы помните, что в этой трагедии фигурирует ростовщик Шейлок?

— Ну да… Шей… Помню, помню…

— Так вот представьте себе, что вчера по городской почте мы получили рисунок, а на нем… Как вы думаете, кто изображен? Вы!.. Вы изображены там с ножом в руке и надписью: «Авраам Гольдфиш, Шейлок из Поцеёва, дающий в долг из двухсот процентов».

— Но кто написал такую глупость?

— Не знаю. Однако… рисунок этот мы используем.

— Как? Вы поместите его в газете?

— Конечно. Раз вы хотите нанести нам ущерб, у нас тем самым нет основания щадить вас.

— Ну вот что, пан редактор. Я с теми ста двадцатью рублями подожду еще недельку, две… пусть даже три… но только вы этого не делайте.

— Гм!.. Видите ли, пан Гольдфиш, это очень трудно… У нас нет литературного материала.

— Нет? А когда я вам предлагал, вы не брали?

— Но ваши стихи чрезвычайно слабы.

— Те были слабы… Зато уж это стихотворение, которое я написал сейчас, чрезвычайно сильное. Я вам прочту, оно называется «О дружбе».

Редактор соглашается послушать. Пан Гольдфиш садится, достает из кармана рукопись и читает:

Нам друг наш верный всех милееБогатств безмерных. Он умеетОбиды горечьПрощать нам вскореА вдруг случись тебе нужда,Тебя он выручит всегда,

Он деньги в долг даетИ от беды спасетА если у тебя волнения,Заботы или огорчения,У друга утешения ищиИ в сердце верное стучи.

— Ну, что вы на это скажете, пан редактор?

— Великолепные стихи!

— Так пойдут они в этом номере?

— В этом! Пошли бы, но… я еще не уверен, выйдет ли этот номер.

— Как? Почему вы не уверены?

— У нас не хватает денег. Несколько дней (из-за праздников) не поступали деньги за подписку.

Пан Гольдфиш задумался.

— Ну, а если бы они пошли, то за моей подписью?

— Разумеется! Я приказал бы даже один номер отпечатать для вас красными буквами на веленевой бумаге.

Пан Гольдфиш опять задумался.

— А сколько нужно?

— Рублей пятьдесят.

— Но они будут напечатаны за моей подписью и красными буквами?

— А то как же…

— Если так… Я вам одолжу эти пятьдесят рублей, только… Зайдите ко мне через час.

С этими словами пан Гольдфиш встал, глубоко вздохнул и, с чувством попрощавшись с редактором, ушел. Однако через несколько секунд он снова вернулся, приоткрыл дверь и сказал:

— За моей подписью, не забудьте!..

Только теперь на суровом лице редактора расцвела улыбка, которую, однако, тотчас же пришлось согнать, так как вошел метранпаж.

— Пан редактор! Я пришел за фантазией о скелете, дайте хоть кусок.

— Вы говорите о «Скелете и деве»? Я могу дать вам сейчас небольшой кусок, но через час будет остальное. Пан Дульский, дайте рукопись.

Но пан Дульский даже не поднял головы, усердно продолжая писать.