Завещание 2. Регина

Пока я мысленно ругала себя, Владислав Александрович отложил портрет в сторону и посмотрел на меня очень внимательным взглядом. Даже более внимательным, чем обычно.

– Вам не понравилось? – робко поинтересовалась я.

– Как ты закрыла сессию? – вместо ответа спросил комендант.

– На отлично, – так же робко ответила я.

– Это хорошо. Значит у тебя есть свободное время? – продолжил он задавать свои вопросы совершенно не обращая внимание на то, что я сейчас просто умру от нервного напряжения.

– Есть.

– И чем ты планировала заниматься в эти свободные дни?

– Я хотела погулять по Москве, посмотреть город. Я ведь все время училась, а теперь есть возможность, – к концу фразы я уже почти шептала.

– А как ты смотришь на то, чтобы немного поработать?

Я даже оживилась. Глаза распахнулись так широко, что чуть из орбит не повылезали. А я сдвинулась на самый краешек стула, на котором сидела, сразу же обнажая свою заинтересованность.

– Поработать?

– Да.

– А что нужно делать?

– Нужно спроектировать интерьер городской квартиры. Справишься?

– Конечно, – обрадовалась я. – Я же этому и учусь.

– Отлично, – подытожил Владислав Александрович. – Тогда вечером я зайду к тебе и объясню все подробно, – сказано это было таким тоном, что сразу стало понятно, аудиенция у его величества, коменданта, окончена.

Я поднялась и направилась на выход. И только я взялась за ручку, как услышала тихое:

– Регина, спасибо.

Улыбка сама собой расплылась от уха до уха. Я, не поворачиваясь, лишь мотнула головой и вышла за дверь. А этим же вечером комендант постучался в мою комнату, вручил мне листок с адресом и телефоном, на котором сверху было написано «Никита Владиславович». Значит завтра я отправлюсь в это место и получу свою первую московскую работу. Сердце забилось в предвкушении.

Часть 2

Никита

Глава 1

Никита

Когда зазвонил телефон, я читал письмо от своих немецких коллег. Никогда не любил немецкий, хоть и в совершенстве владел этим языком. На его изучении в свое время настоял отец. По каким причинам, мне было совершенно неизвестно, но он был таким человеком, которому не говорят «нет». Никогда. Даже самые близкие. Поэтому теперь я идеально ориентировался в профильной терминологии иностранного языка. Только вот почему-то чувство благодарности к отцу так за эти годы и не возникло.

На вспыхнувшем экране отразилось: «Неизвестный номер», но я был практически уверен в том, чей голос я услышу, когда отвечу.

– Алло, – коротко произнес я.

– Здравствуй, Никита, – он всегда со мной здоровался именно так, осталось только на «вы» перейти.

– Добрый день, отец, – я инстинктивно выпрямился в кресле.

Слыша его голос, даже когда он не находился рядом, все равно хотелось встать по стойке «смирно» и максимально четко запоминать то, что он будет говорить. Ошибок этот человек не допускал и не прощал другим. Даже сыну.

– У меня будет к тебе просьба. Сможешь исполнить?

«О, он даже спрашивает?» – мелькнуло у меня в голове.

Обычно любая просьба этого человека была равносильна приказу и ответов: «нет», «не смогу», «не получилось», не подразумевала.

– Слушаю тебя, отец, – коротко ответил я.

– Я дам твой контакт одной девочке. Она тебе позвонит, и ты пригласишь ее на собеседование. После того как она придет на личную встречу, поручишь ей что-то не слишком сложное и энергозатратное. Девочка обучается по твоему профилю. Справится, возьмешь ее на постоянную работу. Нет, к тебе никаких претензий не будет.

Захотелось выругаться и со всей, даже не силы, а дури, зашвырнуть трубку в окно. Но вместо этого я лишь коротко произнес:

– Хорошо, отец.

– Тогда пока.

– Всего доброго.

После этого разговора я сильно задумался. Кто это такая? Что за девочка? Раз за нее просит сам Макритский старший. Он никогда ни за кого не просил. Даже за меня. А тут такое. Я был поражен. Мой отец был самым принципиальным человеком из всех, что я знал в своей жизни. И, если он решил прислать ее ко мне, значит: либо она – самородок, либо отец основательно решил пересмотреть свои жизненные приоритеты, что было в корне невозможно. Но даже если она была гением, мне в компании этот лазутчик отца, а никем другим она быть попросту не могла, совершенно не нужен.

– Лена, – обратился я к секретарю по селекторной связи.

– Да, Никита Владиславович, – тут же отозвалась моя верная помощница.

– Пригласи ко мне главного архитектора.

– Одну минуту, Никита Владиславович.

– И пусть захватит последние проекты, над которыми работает. И чем сложнее, тем лучше, – улыбнулся я.

– Конечно, Никита Владиславович.

Через пять минут перед моим столом уже стоял среднего роста мужчина с посеребренными висками и держал в руках небольшую стопку папок.

– Николай Максимович, мне нужен самый заковыристый заказ на дизайн, который только у вас есть, – улыбнулся я главному архитектору, закрывая крышку ноутбука.