Завещание чудака. Рассказы

«Приключения семьи Ратон» создавались уже маститым автором в 1886 году. Для Жюля Верна это был трудный год. Внук писателя Жан упоминает, что именно тогда началась депрессия, с которой всеми силами души пытался бороться дед. Становится заметной творческая усталость, «юмор постепенно исчезает из романов амьенского отшельника»[294]. 15 февраля писатель продает свою любимую яхту — стало быть, никогда уже больше ему не отправиться в далекие странствия! В марте умирает его постоянный издатель и верный друг Этцель, а за неделю до этого Жюля ранит его племянник Гастон, которого впоследствии признают психически неполноценным. Напряженными остаются отношения с женой.

Именно в такое время создается этот странный текст, который иные критики находят даже безвкусным и тяжеловесным. Большую часть мрачного 1886 года писатель лихорадочно работает над своей «волшебной сказкой», которую скорее можно было бы отнести к философским.

У Жюля Верна уже родились внуки: в 1885 году Мишель, в 1886-м — Жорж. Но сказка предназначена явно не им. Порой кажется, что она вообще не детская, несмотря на обороты вроде «Et alors, mes chers enfants»[295] и наставительные сентенции — такие, как «Тщеславие порождает глупость», «Гордыня всегда глупа», «…Коли начинаешь свою жизнь плохо, трудно выбраться на верный путь». Использование таких сложных понятий, как «метампсихоз» или «метаморфизм», мало осознаваемых ребенком цитат из Лафонтена и Менандра, постоянные нападки на женщин, причем именно на семейных женщин, прославление мудрости и скромности — все это позволяет утверждать, что сказка предназначалась именно взрослым. По мнению французского литературоведа М. Сорьяно, автор «Семьи Ратон» вообще обращается к самому себе[296]

.

В таком случае многое становится понятным. Ратонна, вечная цель его нападок, тщеславная и сварливая, просто списана с жены Верна Онорины. В чем лишний раз может убедить едкая цитата из басни Лафонтена, которую мудрый Ратон постоянно повторяет, когда сварливая супруга особенно докучает ему. Прообразом кузена Рате мог послужить автору уже упомянутый племянник писателя Гастон или собственный сын. Отношение к сыну проглядывает и в некоторых чертах Кисадора. А философия папаши Ратона, призывающая к смирению, отражает мысли самого романиста в тот период.

М. Сорьяно, оценив сказку как пессимистичную, так формулирует ее основную мысль: «Ни одно живущее существо не избегнет законов Природы, которые определены природой хвоста»[297]

.

В 1887 году здоровье писателя поправилось, улучшилось и душевное состояние. Жюль Верн принимает приглашение выступить перед публикой в Льеже. Для чтения он выбирает «Семью Ратон». Читает он в переполненном зале. Слушатели были изумлены, в публике было заметно какое-то стеснение, даже чувство неудобства. Но маститый автор не осознал этого. Он свято верил в то, что его выступление закончилось полным успехом. Только резкий отзыв на страницах «Фигаро» возвращает его к действительности. Однако ненадолго. Он продолжает верить в совершенство созданной им сказки и пытается уговорить Этцеля напечатать ее. «Этцель упирался, он не разделял нежные чувства автора в отношении «Семьи Ратон». Эта волшебная сказка… на его взгляд, создавала превратное мнение о творчестве писателя в целом. Как всякое произведение подобного жанра, сказка под прикрытием вымысла высмеивает людские пороки, так что сдержанное отношение к ней издателя вполне понятно»[298].

Ж. Верн предлагает Этцелю пристроить «Семью Ратон» в какой-нибудь праздничный номер популярного журнала или крупной газеты. Так в конце концов и оказалось: сказка была напечатана в январе 1891 года в «Фигаро иллюстре». Однако все попытки книжного издания ни к чему при жизни писателя не привели. Только в 1910 году Мишель Верн опубликовал «Семью Ратон» в посмертном сборнике отца «Вчера и завтра», заново отредактировав текст.

Рассказ «В XXIX веке» относится к самому концу 1888 года. Как-то Мишель, сын писателя, признался отцу, что написал от его имени рассказ для нью-йоркского журнала «Форум». В течение всего этого года отношения отца с сыном налаживались, чему в немалой степени способствовал переход Мишеля к «вполне умеренной»[299] жизни. Жюль Верн с интересом отнесся к сообщению сына. Он отредактировал новеллу (а по другим сведениям — просто продиктовал новый текст) и согласился публиковать ее под своим именем.

Рассказ появился на английском языке в февральском номере журнала «Форум» за 1889 год под названием «В 2889 году». Позднее маститый писатель несколько подправил текст Мишеля. В 1890 году исправленный текст был зачитан на одном из заседаний Амьенской академии и несколько месяцев спустя опубликован в выходивших небольшим тиражом записках этого ученого собрания («Memoires de I'academie d'Amiens»). Здесь рассказ получил название «Один день американского журналиста в 2890 году».