Завещание инора Бринкерхофа (СИ)

- Я, Густав Бринкерхоф, находясь в здравом уме и твердой памяти, в присутствии двух свидетелей, действуя добровольно, - монотонно зачитывал семейный нотариус, не поднимая глаз на присутствующих, - настоящим завещанием на случай моей смерти делаю следующее распоряжение. За исключением мелких выплат, список которых прилагается, все мое движимое и недвижимое имущество делится на три равные доли и передается моему сыну Отто Бринкерхофу и моим внучкам Ивонне Бринкерхоф и Барбаре Бринкерхоф в случае, если в течение года будут выполнены следующие условия. Ивонна Бринкерхоф должна вступить в брак до Барбары Бринкерхоф, причем оба эти брака должны быть заключены по всем правилам до истечения двух месяцев с момента моей смерти. Выплата долей произойдет по истечении года с момента заключения второго брака, при условии, что оба брака будут признаны действительными монастырем Святой Инессы. В случае невыполнения этих условий все мое имущество завещаю монастырю Святой Инессы, коему и надлежит проследить за исполнением моей воли. До истечения указанного срока наследующие мне будут получать ежемесячные выплаты, размер которых фиксирован и составляет...

Взгляды всех присутствующих скрестились на мне. Еще бы - мое отношение к вопросу брака было в нашей семье не секретом. Так что выходило, что теперь я буду стоять между семьей и так необходимыми им деньгами. Ведь своего источника дохода ни у кого не было. Да что там деньги - даже любая чайная ложка в доме по закону принадлежала деду.

- Как он мог так со мной поступить? - глухо сказал отец.

- А завещание нельзя опротестовать? - неуверенно спросила я. - Ведь текст его явно указывает на то, что здравый ум - это явное преувеличение.

- Здравость ума на момент подписания была документально подтверждена монастырем Святой Инессы, - смущенно сказал нотариус. - Поверьте, инорита, я пытался отговорить инора Бринкерхофа, но он и слушать меня не хотел. Сказал, что, хоть после смерти, но будет так, как он хочет.

- Не будет, - твердо сказала я. - Я не собираюсь менять своих решений. И деду я говорила, что деньги его мне не нужны.

- Иви, а как же мы? - тихо спросила мать. - А Барбара? Родители Юргена никогда не согласятся, чтобы он женился на бесприданнице.

Сестренка, только сейчас осознав, что ей грозит, громко, с подвываниями, зарыдала. Я растерянно оглядывала присутствующих и ни в ком не видела поддержки своей позиции. Во всех взглядах, направленных на меня, было только осуждение. Даже нотариус укоризненно покачал головой.

- Инорита, вы должны подумать о близких, - сказал он. - Неужели вы действительно хотите, чтобы из-за вашего эгоизма ваших родных выгнали из этого дома.

- И что же вы предлагаете? - язвительно поинтересовалась я. - Выбежать на улицу и выйти замуж за первого встречного?

- Зачем же? - невозмутимо ответил он. - Два месяца - достаточный срок для того, чтобы определиться, с кем вы хотите вступить в брак.

- А что помешает монастырю не признать потом наши браки?

- Инор Бринкерхоф записал пункты, по которым это будет определяться.

- Надеюсь, детей там нет, - нервно сказала я. - За такой срок они просто могут и не успеть появиться.

- Детей нет, - подтвердил нотариус. - Но обязательное совместное проживание в течение года есть, так что на фиктивный брак можете не рассчитывать.

- Иви, Клаус Хайнрих хоть завтра на тебе женится, - оживилась сестра, сбив меня с какой-то важной мысли. Слезы ее уже высохли, и глазки заблестели. - Я знаю, его отец с дедом об этом говорили незадолго до дедовой смерти.

Я вспомнила вчерашние слова этого рыжего Клауса, и меня охватила злость. Похоже, содержание завещания ему давно известно было. Возможно, подумалось мне, именно инор Хайнрих и подговорил внести этот пункт. Но я тут же устыдилась своих мыслей. Уж кому, как не мне, знать, что на деда повлиять никто не мог, и условие такого рода его заставило написать отнюдь не чужое влияние, а упертость и убежденность в собственной правоте. И еще уверенность в том, что ради семьи я нарушу свои принципы.

Видя мою нерешительность, отец предложил послать за Хайнрихами, да и определить дату свадьбы поскорее. Мои слабые протесты полностью потонули в хоре обрадованных родственников. Особенно усердствовала Барбара. Она обнимала меня за шею и, тыкаясь прямо в ухо, постоянно повторяла: "Иви, ты ведь сделаешь это для меня, правда?" И у меня просто не хватило духу сказать им твердое "нет".