Завет Христа

— Кстати, Максим нажал на кнопки, — сменил тему Буковски. — В лаборатории сравнили наш образец ДНК с образцом Сантини. Стопроцентное соответствие. Таким образом, ясно, что Сантини принимал участие во вторжении в церковь в Висе. Вероятно, он и есть убийца. Твой фоторобот помог в расследовании.

— А ты надо мной смеялся, — напомнила ему Лиза. — Теперь мы знаем, что в Эттале тоже он побывал.

Буковски пожал плечами.

— Значит, я ошибся.

— Что-то часто ты ошибаешься.

Буковски подавил растущее раздражение.

— Если ты хочешь перевестись в другой отдел, я не стану мешать.

Лиза посмотрела на него, округлив глаза.

— Надо же, как далеко зашло дело! Я понимаю, господин Буковски желает праздновать успех в одиночестве, а я могу перетряхивать старые дела о взломах или перекладывать папки в отделе нравов. Нет уж, господин начальник, со мной эти шутки не пройдут.

— Я правильно тебя понял — ты хочешь и дальше работать со мной над этим делом?

— Можешь даже не сомневаться.

Иерусалим, отель «Рейх» в Бейт-Хакерем…

Они снова собрались в номере Яары.

— Я не знаю, — сказал Жан Коломбар. — Если следователь права, то мы гоняемся за призраками. Все равно толку никакого.

Том скрестил руки на груди.

— Никто тебя не заставляет. Мы снова свободны, каждый получил свой паспорт и может идти куда хочет.

Мошав покачал головой.

— Чужая душа потемки, но я действительно очень удивлюсь, если выяснится, что Джина и профессор были связаны с нелегальной торговлей старинными артефактами. Это абсурд. Что касается меня, то я с вами.

Том вопросительно посмотрел на Яару.

— Я в деле.

Все трое уставились на Жана.

Наконец он тяжело вздохнул.

— Хорошо, едем в аэропорт. Но я считаю, что мы просто зря тратим время.

— Мы будем знать это наверняка, только если попробуем, — возразил Том.

Мошав встал.

— Я выгоню машину из гаража; встречаемся через пять минут перед отелем.

— Через пять минут, — подтвердил Том.

29

Иерусалим, раскопки у дороги на Иерихон…

Они стояли перед большой белой палаткой у границы района раскопок и наблюдали за слаженными действиями рабочих.

— Если в яме остались еще какие-то артефакты, то мы их обязательно найдем, — заявил отец Антонио Карлуччи, которому Церковная служба древностей в Риме поручила руководить работами в долине Кидрона. Он приехал со своими специалистами, приписанными к этой службе, чтобы продолжить раскопки.

Отец Леонардо бросил брату Филиппо многозначительный взгляд.

— Церковь должна получить то, что по праву принадлежит ей, — елейно произнес он.

— Простите, братья мои, мне предстоит много работы, — извинился отец Антонио и исчез в палатке.

— Время моего пребывания здесь, в стране Господа нашего, подходит к концу, — произнес отец Леонардо. — Меня ждут в Риме. К сожалению, я могу доложить лишь о частичном успехе. Рафуль до сих пор не найден.

— Его нет в этой стране, — ответил отец Филиппо.

— Но где мне его искать?

— Рафуль спрятался, как змея под камнем, но он снова объявится, как только его вновь охватит ненависть и жажда разрушений.

— Тогда может быть уже слишком поздно, — возразил отец Леонардо. — Я не знаю, какие он нашел доказательства своей теории, но боюсь, как бы он не поднял могучую бурю, которая причинит ущерб нашему дому. Я должен найти его, прежде чем он наводнит мир своими тирадами ненависти. Я должен найти его и убедить, что он уничтожит надежду миллионов.

Отец Филиппо кивнул.

— Бремя, которое кардинал-префект взвалил на вас, тяжело. Не так-то просто уговорить упорствующего человека свернуть с выбранного пути.

— Но как мне это сделать, если я даже не знаю, где его искать?

— Как только я узнаю что-нибудь здесь, в Иерусалиме, я тут же сообщу тебе.

Отец Леонардо посмотрел на солнце.

— Пора; самолет меня ждать не станет.

Рим, базилика Сайта Сабина на холме Авентино…

«Et in Spiritum Sanctum,Dominum et vivificantem,

qui ex Patre et Filioque procedit.Qui cum Patre et Filio simul adoraturet conglorificatur:qui locutus est per prophetas.Et unam, sanctam, catholicam etapostolicam Ecclesiam.Confiteor unum baptisma in remissionempeccatorum.Et expecto resurrectionem mortuorum,et vitam venturi saeculi.Amen».[26]

Кардинал Боргезе перекрестился и встал. Еще мгновение он стоял, охваченный благоговением, а затем развернулся и исчез за одной из колонн.