«Завет народу и свет племенам». Ахеменидская Персия в судьбах иудаизма

«Боги, жившие в них (т.е. в храмах), покинули свои святилища (?), негодуя на то, что он (т. е. Набонид) перенёс их в Шуанну (Вавилон)» (DINGIR^meš a-ši-ib ŠÀ-bi-šu-nu i-zi-bu at-/ma\-an-šu-un i-na ug-ga-ti-ša ú-še-ri-bi a-na qé-reb ŠU.AN.NA^ki) (ЦК 9—10); «Из [Шуанны (Вавилона)] в город Ашшур и Сузы, в Аккад, в землю Эшнунны, в город Замбан, в город Ме-Турну, в Дер, вплоть до границы земли гутиев, в святилища по ту сторону реки Тигр, которых жилища ранее были разрушены, богов, что в них жили, на их место я (т. е. Кир) вернул и сделал для них постоянные жилища… Богов земли Шумера и Аккада, которых Набонид к ярости господа богов перенёс в Шуанну (Вавилон), я по слову Мардука, великого господа, в целости возвратил в их обители, в жилища, любезные сердцу» (iš-tu [ŠU.AN.NA^k] ⁱ a-di URU aš-šur^ki ù MÙŠ-EREN^ki a-kà-dè

^ki KUR èš-nu-nak URU za-am-ba-an URU me-túr-nu BÀD. DINGI^Rki a-di pa-aṭ ^kurqu-ti-i ma-ḫa-z [a e-be] r-ti ^ídIDIGNA ša iš-tu pa! -na-ma na-du-ú šu-bat-su-un DINGIR^meš a-ši-ib ŠÀ-bi-šú-nu a-na áš-ri-šu-nu ú-tir-ma ú-šar-ma-a šu-bat da-rí-a-ta… DINGIR^meš KUR šu-me-ri ù URI^ki

 ša ^mdNÀ. NÍ. TUKU a-na ug-ga-tì EN DINGIR^meš ú-še-ri-bi a-na qé-reb ŠU.AN.NA^ki i-na qí-bi-ti ^dAMAR. UTU EN GAL i-na ša-li-im-tì i-na maš-ta-ki-šu-nu ú-še-ši-ib šú-ba-at ṭu-ub ŠÀ-bi) (ЦК 30—34)

«В пустыне приготовьте путь Яхве, выпрямите в степи дорогу богу нашему… и явится слава Яхве» (Ис. 40, 3, 5); «Голос стражей твоих – они возвысили голос, и все вместе ликуют, ибо глаза в глаза видят возвращение Яхве в Сион… Идите, идите, выходите оттуда (т.е. из Вавилона); не касайтесь нечистого; выходите из среды его; очистите себя, несущие сосуды Яхве (kəle yhwh)! Ибо вы выйдете неторопливо, и не побежите; потому что впереди вас пойдёт Яхве, и бог Израилев будет стражем позади вас» (Ис. 52, 8, 11—12)

В последнем сопоставлении примечательно, что, несмотря на всю полемику Второ-Исайи против «идолов», как для авторов вавилонского текста возвращение богов в их святилища тождественно с возвращением туда из Вавилона их изображений, так и для Второ-Исайи возвращение Яхве в Сион тождественно с возвращением туда из Вавилона его «сосудов» (kəlim – это слово имело богатый набор значений, включая «изображения»).

Как можно видеть, Цилиндр Кира и пророчества Второ-Исайи имеют общий источник, который должен был быть персидским. Однако ВИ не просто воспроизводит персидскую пропаганду, но и использует её для своих национально-религиозных целей, а именно для утверждения превосходства еврейского бога Яхве над богами других народов. Это превосходство Второ-Исайи стремится обосновать тремя основными доводами – профетизмом (а именно способностью верно предсказывать будущее), ан (ти) иконизмом и креационизмом. Единственным обоснованием первого из этих доводов, к которому прибегает еврейский автор, является как раз возвышение Кира. Второ-Исайи утверждает, что это возвышение предсказал исключительно Яхве, но не кто-либо из других богов. Наиболее показательным в этом отношении является следующий отрывок, изображающий тяжбу (riḇ) между Яхве и другими богами. Центральное место в этом отрывке (ст. 25) отведено призванию Кира и его победам:

21. Представьте дело ваше, говорит Яхве; приведите ваши доводы, говорит царь Иакова.

22. Пусть они приведут и возвестят нам, что произойдёт, что было прежде. Возвестите, и мы вникнем умом своим и узнаем, что будет потом, или расскажите нам о грядущем.

23. Возвестите, что произойдёт в будущем, и мы будем знать, что вы – боги (’elohim), или сделайте что‐нибудь, доброе ли, худое ли, чтобы мы изумились и вместе с вами увидели.

24. Но вы – ничто (me’ayin), и дело ваше ничтожно (me’ap̄a»); мерзость тот, кто избирает вас.

25. Я воздвиг [его] от севера, и он придёт; от восхода солнца будет призывать имя моё и попирать правителей (səganim), как известь, и топтать, как горшечник глину.

26. Кто возвестил изначала, чтобы нам знать, и заранее, чтобы мы сказали: «правда»? Но никто не возвестил, никто не рассказал, никто не слыхал слов ваших.

27. Я первый [сказал] Сиону: «вот оно!» и дал Иерусалиму благовестника.

28. Итак я смотрел, и не было никого, и между ними не нашлось советника, чтоб я мог спросить их, и они дали ответ.

29. Вот, все они ничто (’awen), ничтожны (’ep̄es) и дела их; ветер и пустота (ru^aḥ watohu) литые изображения их (niskehem).

(Ис. 41, 21—29)