Завет вечности. В поисках библейских манускриптов

частично добывалось в тех пещерах, где впоследствии были обнаружены рукописи. Когда позднее бедуинов спрашивали, не попадались ли им на глаза какие-либо исписанные листки или свитки, они ничего подобного припомнить че могли. Главным делом для них в те дни был сбор удобрения, так к чему им было запечатлевать в памяти вид каких-то изгрызенных крысами обрывков текстов, о рыночных возможностях которых они не имели ни малейшего понятия? Вполне вероятно, как предположил Ролан де Во, что цитрусовые плантации евреев близ Вифлеема в то время удобрялись обрывками манускриптов.

Живые и предприимчивые таамире, неустанно рыскавшие в поисках легкого заработка, узнали цену древностям задолго до того, как перед ними забрезжила возможность выгодного сбыта неприглядных исписанных обрывков. В 1930-40-х годах это племя вело в Вади-эль-Тин, милях в трех к югу от Вифлеема, систематические поиски доисторической бронзы, которую они сбывали торговцам древностями. Только завязав с таамире дружеские отношения, французские археологи смогли в конце концов установить местонахождение этого богатейшего источника предметов искусства бронзового века.

И по сей день бедуины рыщут по холмам в поисках пещер, усердно высматривая в них древние изделия, а затем сбывают свои находки на вифлеемском рынке. Ученые-археологи идут лишь по стопам бедуинов, и в целом на их долю остаются, за редкими исключениями, только второстепенные открытия. Все известные пещеры, кроме одной-единственной, оказались прежде вскрытыми и опустошенными бедуинами. Иорданское правительство молчаливо смирилось с этой практикой и даже предоставило таамире своего рода монополию на торговлю рукописями, закрыв доступ в этот район другим бедуинам.

355

Трудно сказать, можно ли было решить проблему каким-либо иным способом, поскольку научным учреждениям недостает средств для проведения длительных и систематических разысканий, и то же можно сказать об иорданском правительстве, которое уже проявило себя достаточно щедрым. Разумеется, европейским ученым не по плечу соперничать в физической выносливости и ловкости с бедуинами-таамире, которые знают холмы как свой собственный дом и которых, поскольку они уже единожды вкусили богатства, никакая сила не заставит воздержаться от подобных «операций».

Естественно, большое количество ценных археологических данных, касающихся стратиграфии, идентификации на месте находки, способа захоронения и т. д., оказывается безнадежно утеряно. Более того, некоторые рукописи бывают повреждены вследствие неосторожного обращения, и их приходится покупать у бедуинов по высоким ценам через сомнительных посредников.

История открытия свитков Мертвого моря была рассказана в нескольких приправленных сенсационностью мелодраматических версиях. Сама по себе волнующая, эта история развертывалась большей частью на фоне кровавой войны в священном городе Иерусалиме, в которой едва ли не воспроизводились события апокалиптической «войны сынов света против сынов тьмы», описанной в одном из свитков.

Многие детали ставшего традиционным описания, в особенности те, которые относятся к открытию первой пещеры, не говоря уже об обстоятельствах продажи свитков, весьма сомнительны. По мнению скептиков, которое наиболее шумно отстаивал профессор Соломон Цейтлин из филадельфийского колледжа Дропси, эта история выглядела чересчур уж гладкой. Например, существуют значительные расхождения между версиями,

356

рассказанными Дж. Ланкестером Хардингом, Джоном М. Аллегро и Милларом Берроузом, хотя все они имели непосредственное отношение к событиям в Палестине. Ученые выявили несколько неправдоподобных деталей и противоречий, а некоторые заявили, что свитки подделаны или изготовлены в средние века, и, исходя из этого, стремились опровергнуть как можно больше предоставленных свитками данных.

В течение долгого времени ни одному из европейцев не удавалось увидеть Мухаммада ад-Диба, мальчика-первооткрывателя. Да и существовал ли он в действительности? Что он искал — овцу или козу? Зачем он швырнул камень — чтобы потревожить заблудившееся животное или просто от избытка мальчишеской энергии? Может быть, он услышал грохот разбивающихся кувшинов и поразился этому? Зашел ли он в пещеру один и сразу же? Или он вернулся сюда с одним из двух своих товарищей-пастухов? Поделили ли они добычу? И так далее. Путаницу усугубил сирийский митрополит Map Афанасий Иешуа Самуэль, который однажды заявил, что рукописи, демонстрируемые им иностранным специалистам, долгое время до того покоились в библиотеке его монастыря.