Зависть

— Надо же было мне так проговориться!.. Впрочем, я надеялся, что ты не заметишь…

— Но я заметила, и с тех пор только об этом и думаю. Ты действительно принимаешь наркотики? Какие?..

В ее взгляде, однако, не было ни осуждения, ни упрека — только интерес и сочувствие. Паркер снова вздохнул и, выпустив ее волосы, опустил руку.

— В основном мне приходится принимать болеутоляющие средства, которые прописал врач. Все они довольно слабые… Должно быть, поэтому мне приходится лопать их буквально пригоршнями.

— Это из-за… твоих ног?

— Из-за чьих же еще?

— Разве они не заживают?

— Заживают, но слишком медленно.

— Но… что с тобой случилось?

— Со мной случилась… обыкновенная глупость. Причем это была моя собственная глупость, что вдвойне обидно. — Паркер немного помолчал, словно собираясь с мыслями, потом продолжил глухим голосом:

— Я пережил несколько очень сложных операций. Сначала хирурги восстанавливали кости, заменяя недостающие кусочки пластиком и металлом. Потом настала очередь мускулов, порванных связок и сухожилий. Наконец пришел черед заняться кожей… Проклятье, Марис, неужели тебе обязательно знать все эти подробности?! Я, во всяком случае, не хочу об этом даже вспоминать! Может быть, тебе будет достаточно, если я скажу, что провел почти два года в больнице, потом еще год в… в других местах, но это было только начало. Понадобились годы физиотерапевтических процедур, прежде чем появились результаты. Все это время я жил точно в аду. Именно тогда я и подсел на болеутоляющие — производные морфия и опиаты. Если же врач отказывался выписывать мне новый рецепт, я покупал то, что мне было нужно, у уличных торговцев.

— Они торгуют смертью, Паркер!

— Но это не помешало мне стать их постоянным клиентом. Мне достаточно было позвонить, и наркотики приносили ко мне на дом, как пиццу.

Это заявление не произвело на Марис особенного впечатления, и Паркер пожалел, что не может рассказать ей о том, до каких глубин падения он дошел.

— Короче говоря, я был в ужасном состоянии — из-за боли и из-за наркотиков, — неохотно добавил он. — Хорошо, что ты тогда меня не видела.

— Но ведь ты сумел выбраться из этого болота…

— Черта с два! — резко возразил Паркер. — Меня выволокли оттуда за волосы.

— Майкл?! — удивленно выдохнула Марис.

— Да, Майкл, — повторил Паркер и покачал головой, словно и сейчас удивлялся, как Майклу это удалось. — До сих пор не понимаю, чем я ему так приглянулся, но мы стали друзьями. Он свалился на меня как снег на голову. Я до сих пор помню его глаза, когда он глядел на меня и решал — стоит ли тратить время и силы, чтобы спасти меня от самого себя, или нет.

— Быть может, он был послан тебе свыше?

— Майкл в роли ангела-спасителя? — Паркер хмыкнул. — Едва ли… Во всяком случае, в первые недели после того, как он явился меня спасать, я желал только одного: умереть. Ведь он начал с того, что реквизировал весь мой запас наркотиков, потом вызвал парочку знакомых врачей-коновалов и устроил мне полную детоксикацию.

— Должно быть, тебе нелегко пришлось!

— Нелегко — не то слово. К счастью для нас обоих, я был еще слишком слаб, чтобы причинить себе или Майклу серьезный вред, поэтому, когда я принимался биться головой о стену или пытался перегрызть себе вены, он довольно легко со мной справлялся. Ну а потом, когда «ломка» миновала и я все-таки не умер, Майкл перешел к психотерапии. Он привел меня в порядок, купил кое-какую одежду, снял квартиру, специально оборудованную для инвалидов, а потом… Потом он спросил меня, что я собираюсь делать дальше. Ну я и ляпнул, что когда-то мне хотелось писать, и он купил мне компьютер и бумагу.

— То есть это он подтолкнул тебя к писательству?

— Он не подталкивал. Просто Майкл слишком хорошо меня изучил и обставил дело так, что я воспринял это как вызов.

— И у тебя появилась цель, ради которой стоит жить.

— Не так… Просто к тому времени я уже решил, что должен жить, просто я еще не знал — как, — ответил Паркер. «Цель-то у меня появилась гораздо раньше!» — мрачно подумал он.

— А можно задать тебе очень личный вопрос, Паркер?

— Валяй, только не жалуйся, если ответ не придется тебе по вкусу.

— Рурк — это ты?

Паркер ответил не сразу. Он знал, что рано или поздно Марис придет к этой мысли. Она была слишком умна, чтобы не суметь сложить два и два и получить четыре. Писатель, пишущий о писателе… Она не могла не заметить явных параллелей и не задать этот вопрос. Впрочем, Паркер предвидел, что так будет, и заранее приготовил ответ — ответ, в котором не было ни слова лжи, но и всей правды тоже не было.

— Не совсем.

— То есть ты взял себя, свою жизнь за основу характера и творчески ее доработал?..

— Да, пожалуй, можно сказать и так.

Марис кивнула, но дальше разрабатывать эту тему ей, очевидно, показалось неудобным или преждевременным. Вместо этого она спросила:

— И ты сразу стал сочинять детективные романы?