Завод войны

Сперва она не походила ни на что — кое–как слепленный железный ком, да и только. Затем, когда мой визор уже приспособился к ярчайшему свету, ком поднялся: ссутулившись, раскинув сдвоенные пары рук, оканчивавшиеся многосуставчатыми изогнутыми пальцами–инструментами, между которыми мерцали поля сдвига. Робот зашагал к рубке, заметно пошатнулся, ступив на гравипластины, но тут же восстановил равновесие. Его голова, похожая на голову кальмара, с тремя горящими голубыми глазами, качалась из стороны в сторону и вдруг застыла — машина увидела меня. Ее ребристые железные щупальца пребывали в постоянном движении, складывались и раскладывались. Присутствие этого механизма доказывало, что что–то здесь определенно не так. Впрочем, в подобных доказательствах и нужды–то не было. Вспомнить только чудовищные наружные наросты, едва понятные сообщения… А эта штуковина выглядела совершенно незнакомой. Я мог бы перечислить все типы роботов, которые встречались на заводах–станциях в военное время, — и данная машина к ним не относилась. Конечно, в тот период прослеживалась тенденция создавать роботов, наделяя их чертами органических существ — как Рисс, например, — но на станциях, подобных этой, обычно придерживались более утилитарных целей.

Я бросил взгляд на троицу быстро отстегивавшихся от кресел людей. Вооружена была лишь Сепия. Размышляя, насколько эффективны могут оказаться ее пульсар и лазерный карабин, я одновременно жалел о том, что у нее есть оружие — ведь из–за него она потенциально становится первоочередной целью. Попятившись к стене, я осторожно протянул руку и коснулся пульта, отщелкивая захваты. Шип Пенни Рояла упал на ладонь, чужие воспоминания ворвались в мозг, как штормовая волна; связь восстановилась в максимальном объеме. В уголке визора мигнула иконка, извещая, что атмосферное давление вновь повысилось, — и лицевой щиток вместе со шлемом, сложившись, убрались в горловое кольцо скафандра. В воздухе пахло раскаленным железом и еще чем–то едким, вроде пара над кислотной ванной. Трент, Сепия и Коул были уже на ногах; Сепия вскинула к плечу лазерный карабин. Часть меня хотела приказать ей опустить оружие, но другая, большая часть, уже оценивала, много ли пользы может принести эта женщина.

— Я захватываю контроль над кораблем, — раздался голос. — Бросьте оружие и предоставьте коды доступа.

Я кинул взгляд на все еще открытое на экране окно — в нем высветилась стандартная коммуникационная пиктограмма: серебристая человеческая голова. По этому же каналу со мной связывались и прадоры, но на сей раз собеседник явно находился гораздо ближе. Однако этим собеседником был отнюдь не наш новый нежеланный гость–робот.

— Кто ты? — спросил я.

— ИИ сборочного отсека Е-Шестьсот семьдесят шесть.

Я обнаружил, что прощупываю линию сигнала и, не зная, как я это делаю, увидел на том конце разум, а потом и его окружение. Физически Е-676 перенесся в паука–носильщика. Теперь я точно знал, что тут происходило — почему роботы толпились и дрались друг с другом, зачем упрямо пытались проникнуть в мою корабельную систему. Здешние ИИ слышали, что сказал адмирал Королевского Конвоя. Им хотелось покинуть станцию до того, как прадор исполнит свою угрозу. Роботы желали захватить мой корабль. И тот, кто разговаривал со мной, оказался всего лишь чуть быстрее прочих.

— Дай коды доступа, — снова потребовал он.

— Катись к черту, — отрезал я.

Робот с головой кальмара начал действовать.

Он прыгнул, замахнувшись щупальцем, схватил Сепию и ударил ее об стену. Затем поймал Коула и швырнул его к подножию пульта–подковы. Действовал он до ужаса стремительно — и в ответ мое чувство времени изменилось. Разум и форс, усиливая друг друга, ускорили мышление. Вспыхнул гнев: ведь робот ударил Сепию, и она, возможно, мертва. Я увидел, как Трент делает нырок, перекатывается, уклоняясь от взмаха очередного щупальца, — и подхватывает карабин. На другом уровне орда воспоминаний, обитавших в шипе, обрушила на меня цунами информации, затопившее и разум, и форс — и через секунду сделавшееся твердым знанием. Некоторые из записанных иглой Пенни Рояла мертвецов были конструкторами роботов, программистами, техниками–ремонтниками. Воспользовавшись их опытом, я сразу понял, что противник являет собой сплав двух малых роботов–сборщиков, а его кальмароподобная голова принадлежит боевому дрону.

— Эй! — крикнул я.