Завод войны

Координаты направляли их к месту, лежащему в сорока световых годах от системы Ребус, а от Шестого Башмачника и того дальше, поэтому Блайт не понимал, отчего Пенни Роял обратил его внимание именно на эти системы, разве что подыскивал безопасное расстояние, с которого можно было бы наблюдать за разгромом. Тем не менее капитан решил собрать о них информацию, начав с первой. Система Ребус располагалась всего в десяти световых годах за границей Государства. Вокруг голубого гиганта, тамошнего солнца, вращались два газовых гиганта и целая россыпь планет поменьше. Один из крупных спутников газового гиганта, по данным государственных наблюдателей, населяли интереснейшие и совершенно чуждые человеку организмы на кремниевой основе. Ближе к солнцу находилась землеподобная планета зеленого пояса, также могущая похвастаться углеродно-кремниевой жизнью. Нет, Блайт определенно терялся в догадках, для чего Пенни Роял послал его сюда. Затем он заметил прикрепленную к обзору ссылку на исторический файл и прошел по ней.

– Час до прибытия, – объявил вернувшийся в рубку Бронд.

– А потом мы скатимся по гипотетическому склону… или что-то типа того, – добавила Грир.

Она сейчас не дежурила и должна была отправиться в свою каюту, но ей не терпелось увидеть, что произойдет, когда они наконец выйдут из У-пространства, обремененные негативной энергией временного прыжка.

– Если веришь в теорию множественной вселенной… пробормотал Бронд.

– Сейчас такие науки подобны религии, – сказала Грир. – Можно выбрать любую теорию, наиболее тебя устраивающую.

– Только из тех теорий, что не понимаешь.

– А ты, значит, понимаешь, да?

– Перестаньте, – поморщился Блайт. – Дайте сосредоточиться.

– Конечно, капитан, – ответила Грир.

Она и Бронд уткнулись в свои экраны.

Очевидно, оба этих мира представляли немалый интерес для государственных ИИ: к ним послали научный корабль для сбора информации. Целью экспедиции было описать формы жизни как луны, так и зеленой планеты, а также собрать и сохранить образцы. Трудоемкая задача потребовала целой команды перепрограммированных боевых дронов и големов, постоянно посещавших планету и спутник, наблюдавших и составлявших подробную опись флоры и фауны в естественной среде обитания, а также заготавливавших образцы. Просматривая сведения, Блайт наткнулся на узкоспециальный доклад голема-андроида, много лет наблюдавшего за развитием растения на кремниевой основе – до того момента, как оно во время метановой бури выбросило споры, чтобы те рассеялись по миру. Читая, Блайт даже притоптывал от растущего разочарования и злости. Должно же все это означать хоть что-то.

Затем он наткнулся на миссию, осуществлявшуюся двумя дронами и големом, который в силу необходимости был облачен в синтеплоть и кожу. Людское сообщество планеты зеленого пояса, более пятидесяти тысяч человек, постоянно боролось за выживание. Они приспосабливались, как могли, вступив в симбиотические взаимоотношения с кремниевой плесенью, давшей им возможность усваивать широкий спектр местной флоры и фауны. Плесень также одарила их крепкой «броней» поверх кожи, защищавшей от насекомого-паразита, откладывавшего яйца в тела жертв.

– Сорок минут, – сообщил Бронд, дав Блайту понять, как глубоко он погрузился в чтение и насколько успешно справился с нетерпением.

– Заткнись, – отрезал капитан.

Далее Блайт обнаружил, что тамошнее человеческое сообщество возникло в результате эмиграции, предшествовавшей Тихой войне, – его члены были потомками колонистов, прибывших туда на криокорабле. Сажая звездолет, колонисты едва не разбили его и в первые же годы на планете полностью разобрали судно на запчасти. История их интересна – и нелепа. Никто из первопоселенцев не уцелел, поскольку необходимая для выживания адаптация была слишком радикальна для взрослых – при имевшихся у них технологиях. Приспособляемость и плесень-симбионт они подарили своим детям, большинство из которых являлись эмбрионами, хранившимися в криорезервуарах корабля. Взрослые провели остаток жизни в герметичных зданиях, выбираясь наружу только в защитных скафандрах. Некоторые из них вполне могли бы дожить и до наших дней – геронтология позволяла это, – но их подросшие дети взбунтовались и запустили в жилища родителей болезнетворных паразитов.

Все это было весьма занимательно, но совершенно не имело отношения к появлению «Черной розы» в стольких световых годах от планеты. И Блайт переключился на Шестого Башмачника.