Заводное сердце. Девочка из ниоткуда

Захар смутился. Он и правда надеялся, что увидит в доме Сумарокова чудесные механизмы и предметы, сотворенные из воздуха. Но, не считая Пьера и Жюли, с которых мальчишка не спускал глаз, жилище старика выглядело непримечательным, если не сказать унылым.

Стараясь унять волнение, Варя принялась разглядывать потемневшие от времени картины и корешки книг, спрятанные под толстым слоем пыли. Она задержалась взглядом на большом портрете в тяжелой позолоченной раме. Сквозь разрушенные слои краски проступало узкое бледное лицо - чужое и одновременно смутно знакомое.

- Но, если мы с Захаром уедем в Вышеград... что же будет с папой? Мастера смогут его спасти?

- Вы с Захаром? - Старик дрожащими пальцами уложил исписанный лист в капсулу и передал ее Пьеру. - Ах да, конечно. Заурядец тоже поедет, если вы настаиваете. Хотя обычно это не допускается.

Захар насупился.

- Настаиваю. - Варя не сводила встревоженного взгляда с капсулы. Пневмоприемник мгновенно проглотил послание, и по стеклянной трубе оно с шипением унеслось под пол. - Только мой папа...

- Сударыня, вы собираетесь присутствовать на балу?

- На балу? - опешила Варя.

- Он же совсем из ума выжил, - прошептал Захар.

- Механический оперный бал в Грандъ-театре. Сейчас же только и разговоров, что о нем. Ну и о вас, моя милая, - старик попытался улыбнуться.

- Господин Сумароков, - осторожно проговорила Варя. - Меня ищут по всему Цареграду. Как я могу пойти на бал? И зачем...

- Это ведь бал-маскарад... - сказал старик. - Но, впрочем, вы правы. Балы - не место для юных неискушенных особ. Там их подстерегает столько соблазнов! Забавно, правда? Женщина способна стать изобретательницей или литейщицей, но при этом по-прежнему не может распоряжаться своей честью. Жюли очень хотела пойти, но я запретил ей, как она ни просила.

Жюли стояла возле кресла Сумарокова, сложив руки на поясе. Ни одна мысль не всколыхнулась в водянистых глазах девушки. Сложно было поверить, что ее волнует поход на бал. Что ее вообще хоть что-нибудь волнует.

- Я могу ее понять... Там будет весь цвет Цареграда. Все эти безмозглые напыщенные заурядцы, которые считают себя выдающимися изобретателями. Члены Альянса и Ложи Хранителей. Начальник казематов. Как его там? Спесивцев.

- Начальник казематов? - встрепенулась Варя.

- Поговаривают, что появится сам Магистр со своей пассией. И королевская чета. И господин Н. - куда же без этой стальной крысы... Кстати, - Сумароков посмотрел на Варю, в его тусклых старческих глазах снова появилось осмысленное выражение. - Вы ведь знаете, милая, что князя Кручинина переводят из казематов?

- Куда?! - Варя приподнялась с места.

- В подземелья Башни Советника, я полагаю. А может, в Оплот. Я знаю только, что он пошел на сделку с Магистром.

- На сделку?! - прошептала девушка. - Зачем?

- Чтобы спасти вас. Зачем же еще?

Варя прикрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Мысли кружились в ее голове в такт серебряным шестерням и поршням.

Пьер вновь возник возле старика. Он неуклюже опустился на одно колено, наклонил голову и убрал светлые волосы, обнажая худую шею. Прежде чем Варя и Захар успели как следует удивиться, юноша протянул Сумарокову внушительный стеклянный шприц, заполненный зеленой студенистой жидкостью.

- Ах да, мальчик мой. Я совсем позабыл. Разум все чаще покидает меня... Жюли! Здесь слишком темно. Мне нужно больше света.

Горничная заскользила по комнате, расставляя газовые светильники на столиках и полках. Один из них Жюли водрузила на столик перед Сумароковым. Старик прицелился и быстрым, удивительно точным движением вонзил длинную иглу между шейными позвонками Пьера. Варя вздрогнула, словно сама ощутила укол. Что-то внутри нее встрепенулось, задрожало. Тревога ползала под кожей сотней назойливых букашек. Хотелось вскочить и мерить шагами комнату. Взбежать по темной лестнице и, толкнув дверь, вырваться в переулок, чтобы глотнуть ночного воздуха. Все что угодно - лишь бы не видеть, как опускается поршень шприца, и мерцающая жидкость исчезает в тепе юноши.

Когда все было закончено, Пьер как ни в чем не бывало поднялся на ноги и, забрав у старика пустой шприц, прошагал в соседнюю комнату. Его впалые щеки подернулись легким румянцем.

- Не смотрите так, милая, - Сумароков снова откинулся на подушки. - Да, моя версия Эссенции Вита несовершенна, Пьер чувствует себя не так хорошо, как вы... Но, я надеюсь, мне удастся это исправить.

Эссенция Вита? Варя старалась унять дробный перестук механического сердца.

Жюли, не торопясь, поставила последний светильник на пыльную каминную полку. Призрачный свет коснулся старого портрета в золоченой раме. Сырость и время не успели до конца уничтожить картину, и теперь из темноты на Варю взглянуло красивое узкое лицо, обрамленное белокурыми локонами. Лицо Пьера.