Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков

На рис. 8.55 Кугутай уже предстает перед Кучумом. Вновь говорится о «невидимом стрелянии казаков». Хан Кучум и его придворные сильно напуганы, см. рис. 8.56. Кучум призывает к себе представителей своих земель и думает — что делать.

Рис. 8.54. Возвращение Кугутая к своему хану после демонстрации Ермаком огнестрельного оружия. Кунгурская Летопись. Взято из [67], с. 53.

Рис. 8.55. Кугутай прибыл к хану Кучуму = Мотекухсоме. «Пришедшими же Кугу таю до Кучюма и вниде в ургу в РУСКОМ ПЛАТЬЕ ЦВЕТНОМ; ясаку же не привезе, возвещая, како пойман Ермаком, и вопрошен, и НЕВИДИМОЕ СТРЕЛЯНИЕ 5 КАЗАКОВ ВИДЕВ… князем и мурзам и протчим сказа со удивлением и СТРАХОМ ВЕЛИМ» [67], с. 54.

Рис. 8.56. Страх напал на хана Кучума. «Слышав же се Кучюм… и оскорбе, зело печален бысть. И посла во вся пределы своя собрати вся живущая подданные по градом своим; сам же с волхвы нача гадати, что хощет над нами быти. И уразумеша вси, яко воин Ермак князь не поедет на Русь, но будет к нам вскоре и расхитит всех». Кунгурская Летопись. Взято из [67], с. 54. Как мы начинаем понимать, здесь перед нами — изображение ацтекского правителя Мотекухсомы-Монтесумы = хана Кучума.

Практически тот же сюжет приводят и испанские = османские летописи, рассказывая о Кортесе. Он тоже в первый момент своего появления в Центральной Америке, продемонстрировал индейцам мощь своего оружия — пушек и мушкетов. Берналь Диас рисует следующую картину первого серьезного столкновения конкистадоров с индейцами.

«На следующий день прибыли уже 30 знатных индейцев в хороших одеждах с множеством припасов, прося о разрешении собрать и сжечь (своих — Авт.) павших… О мирных переговорах они не хотели толковать, так как в их большом совете всех знатных и сеньоров всех поселений дело это еще не решено. Вот тут-то Кортес, не упускавший из виду ни одной полезной мелочи, сыграл следующую штуку. Помня, какой ужас объял индейцев при виде коней, и предполагая, что они думают, будто и кони, и пушки сами ведут в ними борьбу, Кортес хотел в них укрепить это мнение. Заранее велел он поставить в определенном месте САМУЮ БОЛЬШУЮ НАШУ ПУШКУ И ЗАРЯДИТЬ ЕЕ ДВОЙНОЙ ПОРЦИЕЙ ПОРОХА И УВЕСИСТЫМ ЯДРОМ, а также тайком поместить кобылу Хуана Седеньо, проведя несколько раз подле нее жеребца Ортиса „Музыканта“, очень горячего. Когда опять же в полдень пришли 40 индейцев, все касики (местные казаки? — Авт.), в богатых одеждах и с многими поклонами, Кортес принял их с нахмуренным челом, заявляя, что терпение наше истощается… что особенно трудно удержать неистовых tepuzques (так индейцы называли пушку на своем языке, — tepuzque) и столь же грозных лошадей.

И в этот же момент, по тайному знаку Кортеса, ГРЯНУЛ ГРОМОПОДОБНЫЙ ВЫСТРЕЛ, И ЯДРО СО СВИСТОМ ПОНЕСЛОСЬ ПО ПОБЕРЕЖЬЮ, СРЫВАЯ ВЕРХУШКИ ПЕСЧАНЫХ ДЮН. Испугались касики и уверовали, что слова Кортеса — сущая правда. А когда в это же время подведен был жеребец и, учуяв спрятанную подругу, громко заржал, стал дыбиться и рваться вперед к палатке, где стояли касики, они убеждены были, что он рвется именно к ним, и испугались еще пуще. Кортес сам усмирил коня, а затем успокоил и касиков. Они ушли с уверением, что завтра же придут в полном составе и с подарками» [10], с. 58–59.

Вспоминая русские летописи, можем добавить, что Кортес-Ермак ласково поинтересовался здоровьем как присутствовавших касиков — местных казаков, так и здоровьем их правителя. Был подчеркнуто предупредителен. За его спиной многозначительно дымилось жерло орудия. Сильно пахло порохом. Смертельно перепуганные индейцы торопливо направились к своему правителю.

Через некоторое время к Кортесу явились послы с подарками из Мешико — столицы государства Мешико, см. рис. 8.57.