Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

В годы войны и период последовавшей неопределенности низшее духовенство было во многом предоставлено самому себе. Без должного руководства или управления церковь во многих регионах стала дезорганизованной, ее авторитет ослаб, престиж уменьшился. С экономической и социальной сторон она была открыта для нападений из-за своих огромных и явных богатств. С политической точки зрения она внушала подозрения из-за своих былых связей с короной. Тем не менее на церковь не было вольтерьянских нападок, не было официального антиклерикализма, сравнимого с антиклерикализмом испанского правительства в начале 1820-х годов. Отношение политических лидеров новых государств к ней, как и ко многому другому, было консервативным. Только в одну республиканскую конституцию – конституцию Ла-Платы была включена свобода вероисповедания, помимо других прав граждан. Сан-Мартин жил и умер истовым католиком. Даже свободомыслящие лидеры, включая самого Боливара, официально посещали мессы. Некоторые ковбойские предводители были шумно набожными. Факундо Кирога (1788–1835) в Аргентине, очевидно не осознавая иронии, одно время демонстрировал черное знамя с лозунгом «Религия или смерть». Росас (1793–1877) в Аргентине был большим поборником привилегий духовенства до тех пор, пока оно ему повиновалось; то же самое можно сказать и об Итурбиде (1783–1824) и Санта-Ане (1795–1875) в Мексике. Такой новатор и либерал, как Гомес Фариас (1781–1858)[112]

, с его преждевременными планами секуляризации образования и церковной собственности в Мексике был редким исключением среди политических лидеров до середины века; и даже он лично был набожным человеком. В общем, новые правители хотели уважать и защищать церковь и в то же время ограничивали ее независимую политическую деятельность, контролировали назначения на ее высшие должности, использовали ее в качестве административного инструмента и стража стабильности и общественного порядка. Некоторые наиболее серьезно настроенные лидеры действительно хотели реформировать ее законодательным путем, но даже это не было особенно новым. Взгляды государственных деятелей, таких как, скажем, Ривадавия, на правильные отношения церкви и государства – когда была признана замена испанской короны республиканским правлением – не сильно отличались от взглядов министров Карла III.