Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

Encomienda и cabildo были основными институтами общества завоевателей в первом поколении. Однако

encomienda давала очень ограниченную экономическую основу для растущего европейского населения. Было политически нецелесообразно раздавать все деревни в окрестностях в качестве encomiendas; обычно более половины из них оставались прямыми данниками короны. В менее обжитых регионах жители совсем не подчинялись налогообложению, и даже после их завоевания их дань и оказанные услуги имели мало ценности. Так что количество encomiendas

соответствующего размера для содержания отдельных высокопоставленных испанцев было ограниченно. У простого солдата, который не получил encomienda, были на выбор два варианта: так как условия колониального общества сначала были совершенно неподходящими для ведения небольшого крестьянского хозяйства или занятия европейскими ремеслами, он мог либо отправиться в новый завоевательный поход и надеяться в конечном счете обеспечить себе индейцев в качестве рабсилы, либо остаться приверженцем – paniaguado (протеже) влиятельного

encomendero и жить на его щедроты. Общество в таких условиях неизбежно становилось неспокойным, фракционным и буйным. Более того, encomiendas имели тенденцию уменьшаться в цене отчасти из-за вмешательства правительства, а отчасти из-за сокращения индейского населения. В лучшем случае индейское сельское хозяйство, на котором держалась encomienda

, не могло обеспечить испанцев европейскими продуктами – особенно европейскими продуктами питания, которые требовали испанские города и которые были слишком объемными или скоропортящимися, чтобы ввозить их в достаточном количестве. Труд индейцев также не мог регулярно давать в виде дани должное количество ценных товаров – золота, серебра и кошенили для экспорта в Испанию. На протяжении жизни одного поколения это заставило многих колонистов независимо от того, имели они encomiendas или нет, искать другие способы заработать себе на жизнь, забыв о предрассудках в отношении работы, подходящей для людей благородного происхождения. Наибольший интерес вызывали такие занятия, как ведение сельского хозяйства в поместье, разведение скота и добыча руд металлов.

Испанские города настойчиво требовали пшеничной муки, вина и растительного масла. Все это могло быть ввезено, но за очень высокую плату. Виноградники и оливковые рощи в Индиях оказалось трудно создавать – виноградные лозы и оливковые деревья от природы не сразу дают урожай; единственными местами, где производили вино и оливки в большом количестве в XVI веке, были орошаемые долины прибрежных территорий Перу. Первый значительный урожай винограда был собран в Перу в 1551 году. Оливковые рощи появились не раньше 1560-х годов, и в течение многих лет оливки собирали целыми и так и продавали. Производство оливкового масла в коммерческом масштабе началось в самом конце века. В 1602 году севильские грузоотправители добились закона, запрещающего дальнейшее расширение площадей виноградников и оливковых рощ – признак растущего значения производства этих продуктов. С другой стороны, пшеницу и раньше выращивали в благодатных регионах Индий, особенно в долине Пуэбла к юго-востоку от города Мехико, где испанцы приобрели большие площади пахотной земли путем покупки (или захвата) ее у индейских общин в 1540-х годах, применяли на ней труд индейцев и нашли готовый рынок и в самой Мексике, и в Веракрусе для снабжения продовольствием караванов судов. Позднее в этом же веке Антьокия в Новой Гранаде[51] – редкий пример испанской сельскохозяйственной колонии – оказывала аналогичную услугу Картахене и галеонам. В огромных владениях Кортеса в Оахаке – marquesado – большие пахотные площади тоже перешли под управление европейцев. Здесь главной культурой был сахарный тростник; его на кораблях отправляли не только в Испанию, но и вдоль тихоокеанского побережья в Перу. Самым ценным в этих теплых краях Южной Мексики – Оахаке и Миштеке – был сбор кошенили – маленьких кроваво-красных насекомых-кокцид, паразитирующих на мексиканском кактусе; и этот сбор становился все более и более организованным благодаря европейцам. В структуре экспорта Новой Испании в XVI веке кошениль, из которой получали красную краску кармин, занимала второе место после серебра, по ценности, правда, далеко отставая.